— Пётр Жигулёв поменял имя и фамилию на Густава Мюллера.
Шелепин вскочил, в волнении схватил карандаш. Тот щёлкнул в его пальцах и посыпался на стол обломками.
Семичастный смотрел, как его близкий друг хлопает глазами. Он и сам не поверил, когда услышал эту информацию.
— Густав Мюллер… — Шелепин медленно опустился в кресло, его пальцы разжались, и остатки карандаша покатились по полированной столешнице. — Пётр Жигулёв… Ну ни хрена себе…
Глава 20
Ну что же, пришло время окончательно покинуть «дружелюбную» страну ФРГ, в которой ещё поминали Гитлера и не всегда плохим словом. Я чувствовал затылком, что за мной начали охоту. И те два агента, которым не посчастливилось поиграть в героев, это только первые ласточки.
Скоро, совсем скоро на меня должны были выйти «гладиаторы», а эти утырки не такие лошки, как агенты БНД. Хотя, и агентам хватило ума свести все ниточки воедино, чтобы сделать свои выводы. У тех, кто затеял операцию «Гладио», умишка-то было побольше.
Я знал, что по всей Европе организовывались разведсети «Стэй бихайнд» — «Оставленные позади». Вроде тех двух пожилых воинов, Константиновича и Николаевича, которые помогли мне в Чехословакии.
Вроде, но не такие… Кто состоял в тех «оставшихся»? Вначале это были команды смешанного состава, состоявшие из парашютистов — американцев и французов, которые участвовали в боях на стороне Сопротивления летом сорок четвёртого года. Их организацией, переезжая из страны в страну, занимался ответственный сотрудник ЦРУ Франк Виснер.
Виснера поддерживали ветераны британских разведывательных служб МИ-6, МИ-9 и Управления специальных операций (УСО). Первоначально их задачей было выявление и нейтрализация сохранившихся подпольных нацистских групп в Германии, Италии и Австрии.
Но!
Вот это самое грёбаное «Но!» Если бы они занимались дальше тем, ради чего были созданы, то я бы и слова не сказал. Однако, всё обстояло иначе.
Победа Красной армии (в сорок шестом году ее стали называть Советской армией) в Великой Отечественной войне создала ей славу мощной и непобедимой. Пребывание советских войск в самом сердце Европы — в Германии, Австрии, Венгрии — многим на Западе представлялось страшной угрозой. Трудно сказать, кто первый посеял семена страха перед возможным вторжением русских: то ли Черчилль своей речью в Фултоне в марте 1946 года, то ли они проросли еще раньше, в ходе завершающей стадии Второй мировой войны, когда казалось, что всесокрушающее наступление Красной армии остановить невозможно.
В общем, сначала «гладиаторы» действовали против затаившихся нацистов, но очень скоро их функции переменились. Они занялись тем, что стали переориентировать бывших участников Сопротивления против их недавнего союзника — СССР. А в некоторых странах в этих целях начали использовать бывших нацистов и гитлеровских пособников.
Работа разведсетей в «Гладио» велась в нескольких направлениях: создание групп сопротивления «советскому вторжению», подпольных баз и складов оружия для будущих партизанских отрядов; подготовка эвакуации правительств и банковских капиталов; борьба против местных коммунистических партий и левых организаций; содействие приходу к власти правых сил; ведение разведки против СССР и его союзников.
В большинстве европейских стран «Гладио» не имела официальной поддержки властей и действовала как бы подпольно. Но спецслужбы с ведома или без ведома своих правительств поддерживали эту операцию.
В различных странах Европы «Гладио» действовало по-разному, опираясь на разные политические силы. Но всегда действовали против коммунистов. Против СССР.
Да и разведка БНД по сути своей очень походила на то же «Гладио». Что уж говорить, если её создатель, оставшийся благодаря сдаче американцам, яростный и проактивный фашист Гелен приложил все усилия к новому разжиганию конфликта. Сразу после капитуляции Германии Гелен вошёл в контакт с американскими спецслужбами с предложением сформировать из бывших нацистов службу противодействия «агрессивным устремлениям СССР в Европе». Развивая тему советской угрозы, он получил финансирование из США и создал новую разведывательную службу — «Организацию Гелена». В апреле пятьдесят третьего года началась передача «Организации Гелена» под юрисдикцию правительства ФРГ. После этого созданная Геленом служба получила название БНД.
А уж если два агента смогли отыскать меня, то для других моё нахождение было только делом времени.
Поэтому я решил исчезнуть. Герр Мюллер должен героически погибнуть, чтобы своей эпической смертью разжечь молодые сердца лидеров «Фракции»! Густав Мюллер должен умереть, а вот Джейкоб Смит родиться и переправиться в Канаду.
Да, Ян-Карл показал мне новый паспорт с разлапистым гербом на обложке. По выдуманной легенде, я средней руки фермер из отдалённого региона Канады. Для поддержки этой легенды начальнику Штази пришлось в одно время раскошелиться, но ферма существовала на самом деле. При случае проверенные люди могли подтвердить, что я там проживал и трудился, не покладая рук ради процветания британской короны.
Конечно, сейчас в Канаде был «Октябрьский кризис», когда организация леворадикальных подпольщиков «Фронт освобождения Квебека» похитила двух людей, один из которых был аж самим министром труда Пьером Лапортом! Однако, именно в это время можно проникнуть незамеченным из-за возникшей неразберихи. Определённый риск существовал, но он того стоил.
После введённого Положения о военных мерах наступит Положение об общественном порядке, при котором станут более въедливо вглядываться в новые лица. Да, мне повезло отправить весточку в ФОК через представителей «Фракции», в связи с чем министр труда Лапорт не был найден задушенным в багажнике автомобиля возле аэропорта Сен-Юбер. Его освободили с рекомендациями прислушиваться к мнению народа, а не идти на поводу англо-саксонских империалистов.
Таким образом мне удалось исправить небольшую ошибку в действиях канадкой ФОК. А уж к моменту моего прибытия должны будут освободить и второго похищенного. Дальше к действиям руководства ФОК планировал приложить руку Джейкоб Смит.
Кто такой Джейкоб Смит? Недавно героически погибший Густав Мюллер!
Да, моя смерть должна выглядеть в самом деле эпически. Поэтому я загодя продумал операцию. Назвал её «Операция 'Ю». Мог бы назвать и «Операцией 'Ы», но этот фильм уже пять лет путешествовал по экранам и мог выдать мою русскость. В настоящий замысел я посвятил только одного Яна. Вовсе не потому, что беспредельно доверял ему, но потому, что он единственный мог внести какие-либо поправки, а также упреждения на случай несоответствия.
В один хмурый день конца октября я собрал лидеров «Фракции» в конспиративной квартире во Франкфурте. У всех лица были сосредоточенными. Похоже, почуяли, что я не буду рассказывать анекдоты, а начну вещать о серьёзных вещах.
На столе я расстелил карту здания. Надпись внизу карты специально прикрыл листом, чтобы не догадались раньше времени.
— Ну и что это за чертёж? Очередной банк? Вроде бы не похоже, — подал голос Баадер. — Скорее на какой-то детский