Преследователи не ожидали от меня такой подлости, поэтому пролетели мимо.
Пока они сдадут назад, пока вернутся к погоне… У меня есть несколько секунд, поэтому стоит ими воспользоваться и завершить начатую операцию.
Быстрый поворот. Въезд на территорию заброшенной стройки. Ворота открыты загодя. Машина запрыгала по валяющимся кирпичам. Почти у самого здания брезент накрывал сложенную гору кирпича. Вот она-то мне и нужна.
Никто на эту стройку не заходил, никому она в ближайшее время не была нужна. Устроитель разорился, не успев закончить, поэтому объект заморозили до лучших времён. И тут, в этой горе кирпича под брезентом, очень удобно спрятать мёртвое тело…
Да, пришлось заплатить ребятам из крематория, которые не сожгли недавно усопшего Карла Флинта. Они вынесли родным пепел в урне, только в этом пепле не содержалось их родственника. Сам Карл Флинт в моей одежде лежал среди кирпича и вряд ли думал о чём-либо хорошем. Да и о плохом он тоже вряд ли думал. Он вообще ни о чём не думал.
Чтобы скрыть непохожесть, пришлось плеснуть трупу в лицо кислотой. Надеюсь, что на небесах меня не покарают за издевательство над мёртвыми. Видок у Карла был тот ещё. Я бы не хотел увидеть в кошмарах.
Его-то окоченевшее тело я извлёк из-под брезента. Ух, и почему мёртвые всегда такие тяжёлые?
Кое-как затащил на пассажирское сиденье и укрепил петлёй, чтобы не свалился раньше времени. Жаль, что ремни ещё не вошли в моду на машинах. После этого два паспорта в жестяной коробочке бросил на заднее сиденье. Они должны уцелеть во время взрыва.
В карманы Флинта вложил припасённые гранаты. Аккуратно выставил колечко одной из них наружу. Времени должно хватить. Что же, приготовления закончены, теперь пришла пора приступить к финальной части Марлезонского балета.
Дальше я выехал на дорогу и выскочил позади преследователей, которые успели меня потерять. Я поморгал им фарами, а потом дёрнул к набережной.
Что же, погоня продолжается и близится к развязке.
Реакция преследователей была мгновенной. Увидев в зеркалах мои подслеповатые фары, они разом развернулись, заскрежетав шинами. Теперь я был не добычей, а наглым задирой, дразнящим голодных псов. И они с лаем бросились в погоню, уже не скрывая намерения не просто догнать, а стереть в порошок.
Я мчался по набережной, ведя их за собой, как Маугли вёл стаю рыжих псов. Скорость росла, ветер выл в кабине, заливая холодом мёртвое тело рядом. В лицо Карла я старался не смотреть.
Впереди запланированный поворот, крутой и неосвещённый. Мой план был безумен, как и всё это предприятие. За несколько десятков метров до поворота я ударил по педали газа, разгоняя машину до предела.
Ещё чуть-чуть. Ещё…
Пора!
Дёрг за кольцо. Открыть дверь!
Я прыгнул прочь из машины, попав точно в неосвещённое место. Сгруппировался, подхватился, откатился прочь.
Джип с мёртвым пассажиром рванул вперёд, к низкому парапету набережной.
Удар о камень, и вот он на мгновение замирает на краю, словно споткнувшись. А потом следует тяжёлый, неумолимый полёт. Чёрный силуэт на фоне ночного неба, громкий всплеск, брызги, взметнувшиеся к вылезающей луне.
Затем секундная тишина наполнилась шумом взрыва. Брызги взлетели выше прежних. Дальше тишина наполнилась рёвом мотора, визгом тормозов и криками солдат, бегущих к воде.
А я в это время уже шагал вглубь спящего города, торопясь раствориться в его тенистых артериях. Спектакль окончен.
Густав Мюллер умер. Как умер и канадский гражданин по имени Джейкоб Смит. Ян будет думать, что я решил простой уйти, но, как оказалось, я ушёл с концами. До поры, до времени, пусть будет думать, что я умер в джипе, не сумев оторваться.
Ну не хочу я пока находиться под наблюдением ребят из Штази. Хочется немного свободы и поля для резвости.
Глава 23
На пороге фрау Шнайдер я появился рано утром. Да, сперва целый день вёл наблюдение за домом, потом ещё ночью караулил, редко позволяя себе заснуть на десять-двадцать минут. Для этой цели весьма неплохо подошёл оставленный на время дом через три строения от дома фрау Шнайдер. Замок легко поддался, когда я ласково пошуровал внутри отмычками.
Ну да, не только Баадер умеет вскрывать замки. И я кое-что могу и умею.
Что же, результат наблюдения принёс весьма хорошие результаты — никто из посторонних к фрау не заходил. Она жила обычной жизнью обычной германской служащей.
Стук в дверь был обговорен заранее. Уверен, что она никогда больше в своей жизни не ожидала услышать четыре стука, паузу, два стука, паузу, ещё три стука. Поэтому, хоть и открыла без промедлений, но не успела убрать бледность с лица.
— Доброе утро, вам срочная телеграмма, — улыбнулся и протянул бумажку. — Мне вот тут требуется ваша подпись.
Да, для возможных глаз на мне была специальная форма почтальона. Срочные телеграммы не редкость, поэтому вряд ли кто мог заподозрить меня в работе на другое государство. А так что? Пришёл почтальон, зашёл для взятия подписи. Кому какое дело до рабочей специальности?
— Проходите, господин почтальон, — отступила понятливая фрау Шнайдер. — Сейчас всё подпишу.
Когда за мной закрылась дверь, то фрау Шнайдер взглянула на меня с лёгким осуждением. Я в ответ только пожал плечами. Слова и так были не нужны.
— Чайник поставить? — спросила она.
— Не откажусь, если будут ваши плюшки, фрау, — улыбнулся в ответ. — Очень уж они у вас вкусные.
Вышла какая-то кривая усмешка. А ведь хотел улыбнуться широко и приветливо. Ну да, ушёл утром и растворился в тумане. Теперь, почти спустя месяц вновь возник на пороге. Понятно, что возник не просто так, а с какой-то просьбой.
Фрау Шнайдер понятливо кивнула и отправилась на кухню. Я быстро огляделся. Всё вроде бы на своих местах, а если и сдвинуто, то не критично. Чужих ботинок в обувнице не наблюдалось. Это уже было неплохо.
Я разулся и двинулся следом за хозяйкой дома. Она обожгла меня взглядом, а потом вернулась к хлопотам у плиты.
Сел на стул так, чтобы с улицы нельзя было увидеть. Широкий бок белого холодильника помог в этом. На кухне пахло капустой и жареными сосисками. Большая сковорода постепенно разогревалась на огне.
— Плюшек нет, не ждала гостей, — проговорила хозяйка дома. — Но осталось вот, после ужина.
— С удовольствием слопаю, — ответил я и аккуратно поинтересовался. — Что нового? Что интересного?
— Нового почти ничего, — пожала плечами фрау Шнайдер. — Только если не