Какой же успокаивающий аромат! Чем-то напоминает сирень. Будто сама природа настраивает животных на крепкий сон.
Я вернулся в наш с отцом сарай, из которого мы должны были уже очень скоро переехать. По крайней мере, я рассчитывал, что скоро мы снова сможем снять дом у Харитона. Конечно, если тут больше никто не сдаёт дома. С этим человеком дела я буду вести в последнюю очередь.
А затем через несколько месяцев постараемся приступить к постройке своего жилища. Или же купить уже готовое жильё, если кто-нибудь вдруг решится переехать из Погранки.
Но что-то я сомневаюсь, что люди здесь в принципе склонны к таким переездам.
Добромир спал. Кашля, лихорадки не было. Все симптомы исчезли. Думаю, до его пробуждения осталось не больше двух суток. Сейчас организм восстановится, и он снова сможет встать на ноги.
На самом деле я был рад, что он поправился. Значит, все мои труды прошли не зря.
Перед тем как лечь спать, я снова взглянул на свою правую руку. На чёрные полосы. Их было три. И эта татуировка начала меняться. Крайние полосы немного изменились в толщине. Их основания стали чётче, шире. Срединная же осталась неизменной.
У меня начали появляться подозрения насчёт этих полос. Возможно, левая и правая отражают мои главные ветви. Жизнь и смерть. Целитель и убийца.
Но что тогда означает срединная полоса? Почему этих полос три, а не две?
Что ж, пока что запишем в загадки.
Куда важнее другое. Эти полосы на руке очень резко реагировали на приближение болотного упыря. Руку разрывало от вибраций, когда эта тварь боролась со мной около дома Виданы.
Но что случилось сегодня? Готов поклясться, что я чувствовал лёгкое жжение, когда подходил к норам прибрежных кусачей. Но особого значения этому не придал. И это — ошибка. Ошибка, которой нельзя было избежать. Ведь в прошлой жизни я с такими материями, как магия, система или монстры не сталкивался.
В тот момент мне показалось, что рука просто горит из-за наличия самих полос. Из-за патологический пигментации кожи. Поэтому я пошёл на риск. Большой риск, который чуть не стоил мне жизни.
В дальнейшем стоит внимательнее прислушиваться к своим чувствам. Этот урок я усвоил. Жжение было едва заметным, потому что атаковавшие меня кусачи сами по себе очень слабы. Но! Их, чёрт подери, было очень много! И это чуть не положило конец моему пути. Шаг влево, шаг вправо — смерть.
Повезло, что я смог поступить правильно.
С этими мыслями я и заснул. Если в предыдущие дни сны мне не снились, на этот раз всё изменилось. Видимо, тело успело отдохнуть, и кроме глубокого сна меня стали посещать фазы быстрого — небольшие промежутки, когда мозг порождает сновидения.
Правда, лучше бы обошлось без них. Кто меня в них только не атаковал. Упыри и кусачи — сущие мелочи. Как и Харитон со своим телохранителем. Во сне меня атаковали особенно опасные и уродливые твари. А когда одна из них вцепилась своими когтями в моё плечо…
— Лад! Ты меня слышишь? — над моим лицом навис силуэт отца. Добромир тряс меня за плечо, пытался привести в чувство. Видимо, опасался, что я могу впасть в кому от голода.
Уверен, он не помнит, что происходило последние несколько дней. Не помнит, как мы выживали за счёт моих вылазок. Вряд ли он даже понимает, сколько времени прошло с тех пор, как он свалился с тяжёлой пневмонией.
— Проснулся наконец? — слабо улыбнулся он, затем сделал несколько шагов назад и присел на свою лежанку. — Прости, сын, что-то я совсем уж прихворал после того, что с нами случилось. Но вроде очухался. Пару деньков отлежался — и стало лучше. Пора возвращаться за работу. Может, даже смогу кого-то из больных сегодня принять.
Так я и думал. Он вообще ничего не помнит. Пару деньков? На деле всё было совсем не так.
— Отец, ты правда не помнишь, сколько дней тебя на самом деле лихорадило? — поднявшись с лежанки, спросил я.
— Сказал же, день или два, — нахмурился он. — А ты чего такой серьёзный? Живой я, Лад! Живой!
— И я этому рад. Очень рад, — кивнул я. — Вот только ты не вставал с постели больше двух недель. Посмотри на свои руки, на своё тело. Ты сильно исхудал за это время. Не спеши быстро возвращаться к работе. Лёгкие ещё не привыкли…
— Скверна меня подери! — заглянув под рубашку, прокричал он. — Как… Лад, что со мной случилось? От меня же почти ничего не осталось… Боги! Кто за нами ухаживал? Кто кормил? Ты уверен, что прошло целых две недели?
— Уверен. Поначалу нам помогал Бажен, — ответил я. — Посчитал, что должен отплатить тебе за помощь. А затем уже над тобой трудился я. Сходил на болота, к ученице ведьмака… В общем, пришлось постараться, чтобы мы с тобой остались живы. Харитон пытался нас выселить, но…
— Стой-стой-стой, — несколько раз повторил Добромир. Он до сих пор никак не мог сообразить, правду ли я говорю ему или нет. — Ты всерьёз хочешь сказать, что ходил на болота? Сам? И выхаживал меня… Нет, Лад, погоди. Что-то здесь не так!
— Всё так, — настоял я. — Ты не дал мне договорить. Харитон пришёл требовать долг. Десять серебряников. Я смог выиграть нам ещё одну неделю. И уже накопил почти три серебряные монеты. Скоро сможем вернуть ему долг.
— Лад… — отец выпучил глаза, потерял дар речи. У него и так глаза вылезли наружу из-за того, что жировая клетчатка сильно уменьшилась за время лихорадки. А теперь и вовсе казалось, будто они вот-вот выпадут из орбит. — Я что-то не уверен… А я точно проснулся? Ты вообще настоящий Лад?
Этого я и опасался. Подозревал, что он будет испытывать сомнения. Но притворяться дурачком и дальше? Нет. Достаточно. Это — проблемы прошлого Лада. У меня таких не будет. Буду переучивать всех, с кем имею дело.
Скитальцы, вроде как, уже начали чуть серьёзнее ко мне относиться. Видана и вовсе не знала, что Лад был слабоумным. Даже с Харитоном удалось договориться. И жителей деревни я начал обрабатывать. Постепенно, шаг за шагом.
Остался только отец. И чувствую, с ним будет куда тяжелее, чем с остальными. Ведь он видел моего предшественника с младенчества. Знал, каким он рос. Знал, в чём его проблемы. И привык к ним. Судя по рассказам жителей деревни, Добромир смирился с состоянием своего сына. Он даже работать его не заставлял. Обеспечивал всем необходимым. Очень странная черта