Семён фыркнул. Но всё же дубину свою доставать не стал. Видимо, торговец запретил ему нас трогать. Он прошёл в зал, переговорил с Харитоном.
Вскоре послышалось приглушенное чавканье и короткий ответ:
— Запускай.
Семён провёл нас с отцом в гостиную Харитона. Жил этот толстосум похлеще дворянина. Сравнивать мне, конечно, не с чем. Местную знать я ещё никогда не видел. Но обустроился по меркам Погранки он даже чересчур хорошо.
Ковры, картины, три охранника. Широкий стол, уставленный едой. И во главе его сидит он. Чванливый жирдяй, которому на ужин двух куриц будет мало.
А ведь ест он один. Семьи у Харитона, судя по всему, нет.
— Ну чего там у вас, знахари? — громко жуя кусок жаренной курятины, бросил нам Харитон. Затем запил еду вином и добавил. — Деньги принесли? Так давайте сюда!
Странно. Какое-то недоверие в голосе. Будто он сомневается, что мы говорим правду.
Добромир подошёл к его столу и положил кошель рядом с большой тарелкой, на которой лежали куриные косточки.
— Пересчитай, Тимофей, — велел одному из своих охранников Харитон.
Худощавый мужчина подошёл к столу, взял кошелёк и высыпал из него монеты. Я сразу отметил, что на его поясе висит нож. Решил на всякий случай оценить обстановку.
Три охранника. Двое с дубинками, один с ножом. Очень надеюсь, что эта информация мне не понадобится.
— Ровно восемь серебряников, Харитон, — подытожил Тимофей.
— Доволен? Больше никаких долгов нет, — сообщил ему мой отец. — Мы с Ладом можем вернуться в пристройку?
Харитон замялся. Его глаза забегали из стороны в сторону. Затем он раздраженно выплюнул хрящик и бросил вилку с ножом на стол.
— Суки, такой ужин испортили, — промычал он. — Нет, Добромир. Это ещё не всё. Не обретёшь ты со своим ужонком свободы. Тимофей, Семён, вяжите их.
— Ты совсем спятил⁈ — вскрикнул Добромир. — Долг мы вернули! Что тебя ещё не устра…
Дубина Семёна ударила моего отца прямо в живот. Добромир согнулся пополам, упал на ковёр. Я бросился к отцу, но на меня сверху приземлился ещё один охранник. Упёрся коленом мне в спину, прижал руки к полу.
Я надеялся, что этого не случится, хотя догадывался, что Харитон так просто нас не отпустит.
Ничего. У меня есть идея. Я знаю, как можно выпутаться из этой ситуации. Есть только один способ вернуться на свободу.
Глава 17
Не повезло же отцу и предыдущему Ладу оказаться в долговом рабстве именно у этого человека. Именно у Харитона. У жадного подонка, который, имея горсти золотых монет, будет биться за каждый медяк.
Хочет выцеживать из нас мелочь, как молоко из коровы, у которой уже давно всё закончилось. Но настойчивый дояр всё равно давит всё до последней капли, пока кровь из вымени не пойдёт.
Я решил сказать Харитону то, что пришло мне на ум. Упомянуть о нашем козыре. Но мне и слова сказать не дали. Причём помешал мне в этом именно мой отец. Удар дубинкой его не успокоил.
Отец словно озверел, совсем перестал чувствовать боль. Вскочил на ноги, увернулся от ещё одного удара дубинкой и рванул вперёд — к торговцу.
Думаю, именно поэтому в прошлый раз ему удалось утихомирить Харитона одним лишь строгим взглядом. Торговец знал характер моего отца. Большую часть времени Добромир — спокойный, рассудительный человек.
Но если вывести его из себя, он способен сделать даже то, что я сейчас наблюдаю.
— Вы чего смотрите, идиоты⁈ Хватайте его!!! — во всё горло заорал Харитон.
Но было уже поздно.
Отец налетел на обеденный стол торговца. Пинком повалил его прямо на Харитона. На подонка посыпались объедки, полилось вино, а на лицо и вовсе упал кусок горячей яичницы.
Флегматик. Типичный флегматик. Не могу сказать, что верю в эти типы темперамента. Но порой убеждаюсь, что Гиппократ был во многом прав.
Холерики — люди вспыльчивые. Всегда нарываются на ссору. Флегматики же, наоборот, очень сдержанные. Именно такие, как мой отец.
Но если кто-то умудрится довести флегматика… Быть беде. Ведь в таком случае он взорвётся даже сильнее, чем холерик. И прямо сейчас я наблюдаю первобытный гнев человека со спокойным темпераментом, которого всё же смогли довести до белого каления.
— Уберите его! — визжал Харитон.
Но Добромир всё же навалился на перевёрнутый стол и нажал своим весом на торговца. Если бы мой отец весил как тот же Волибор, у Харитона бы уже все кишки выдавило.
— Стойте! — крикнул я.
Но Семён всё равно ударил моего отца дубинкой по боку.
— Я сказал: стойте, идиоты. Харитон, у меня есть для тебя предложение! Денежное! — аж глотку надорвал, но всё же смог перекричать остальных охранников. Пока они поливали моего отца грязью, мой голос всё же дошёл до ушей Харитона.
Стоило ему услышать фразу «денежное предложение», и он тут же выбрался из-под своего стола. Весь измазанный в соусе и жире поднялся на ноги. Жестом попросил своих людей остановиться. Медленно, держась за ушибленный живот, пошагал ко мне.
Пока он шёл, я использовал «Диагностический взгляд», чтобы осмотреть отца.
/Витальность: 85 из 120/
/Множественные ушибы мягких тканей/
/Ушиб левой почки лёгкой степени тяжести/
Вот ведь твари… Мясники. Хорошо отделали — ничего не скажешь. Только поднял отца, только привёл его в чувство. А люди Харитона уже умудрились повредить ему внутренние органы.
Но это не беда. Почку я залечу. Знаю, что нужно сделать. Главное понять, что эта мразь от нас хочет. А уже после этого… Осуществить свой план, который я готовил на самый крайний случай.
— Если не прекратите бить моего отца, то никогда не узнаете, что мы со Скитальцами храним на болотах, — заявил я.
— Уж больно ты языкастый сделался, — хмыкнул Харитон. — Какие Скитальцы? Что ты вообще можешь предложить мне, Лад? Мне! Единственному торговцу, который есть в этом Скалесом забытом месте. Погранка живёт только за счёт меня и…
— Ну, если отказываешься от прибыли — хорошо, — бросил я.
Охранник Харитона счёл мои слова оскорблением, а потому прижал меня лицом к полу. Даже говорить было трудно.
Что ж, наслаждайтесь, пока можете. Скоро я верну вам все эти унижения сполна. И Харитон, и все его подручные пожалеют, что решили так поступить со знахарями.
Видимо, они думают, что знахарь ничего не может сделать. Мы ни на что не годимся, да? Только людей