Платье! И свадьба, конечно. Она совсем забыла, что до торжества осталось не так уж и много времени. Приготовления завершат и без нее, но платье…
— Поедем завтра.
— Императрица не одобряет твоя выбор, — Долорес нахмурилась. — Я слышала, как ее фрейлины обсуждали нашу поездку и называли вульгарными.
Следовало ожидать. Мстительная женщина позволила и без того не слишком любезным фрейлинам болтать все, что им вздумается. Пусть так. Вряд ли они знают о поддержке Великой герцогини, а узнав, прикусят языки.
— Пусть осуждает… Если бы я каждый раз спрашивала разрешения, так до сих пор и сидела бы под крылом у отца.
— Дай мне пару дней, сестренка, — Фернандо снова взялся за гитару и начал перебирать струны. — Готов поспорить, что фрейлины забудут о твоем платье.
Он улыбнулся знакомой порочной улыбкой, от которой теряли голову даже при апийском дворе. Черные глаза лукаво блеснули. Из всех братьев Фернандо обладал самой притягательной внешностью, а еще необузданным нравом, доставшимся от отца. Спор не имел смысла. У имперок не было даже шанса устоять. И, пожалуй, сейчас появление принца могло оказаться на руку. Хотя видят боги или духи, он всегда приносил с собой хаос.
— Надеюсь, ты привез с собой не пару бутылок?
Ей понадобиться много вина, чтобы пережить оставшиеся до свадьбы недели.
— Ты хочешь меня обидеть! Два ящика. Из лучшего погреба дворца. И еще парочку из того, который отец держит для себя.
Сеньора де Торрадо снова пригубила вино, убеждаясь, что за время их отсутствия дома ничего не изменилось. Тонкие пальцы снова тронули струны, и гостиную наполнила следующая мелодия из тех старинных баллад, что всегда вызывают слезы…
Ивон снова отдыхала в будуаре. На этот раз лежа на кушетке в шелковом халате цвета осеннего неба. Волосы, заплетенные в простую косу, спускались на грудь. Глаза запали, и под ними появились тени. Она выглядела старше или скорее впервые на свой возраст.
Кристиан, успевший перехватить поднос с сэндвичами у горничной, прошел в комнату и поставил свою ношу на столик.
— Чаю?
— Ты здесь? — жена подняла на него рассеянный взгляд. — Да, пожалуйста.
Он протянул ей чашку, полную какого-то травяного настоя, и тарелку с сэндвичем, после чего занял кресло.
— Как все прошло?
Из коротких донесений он знал лишь, что ситуацию взяли под контроль и стабилизировали.
— Намного хуже, чем мы представляли, — Ивон неторопливо ела, откусывая крохотные кусочки. После выездов у нее всегда пропадал аппетит. — Я привезла тебе отчет Герхарда — возьми на столе. Доктор Вебер передаст императору второй экземпляр.
Герцог медленно развернул запечатанный листок и начал читать, с каждым словом все больше мрачнея. Да, такие новости получаешь не каждый день.
— Два элементаля. Контроль поведения. Воздействие на нервную систему. Если бы это написал не Герхард, я бы засомневался в здоровье докладчика. Как показала себя будущая императрица?
Он свернул лист и сунул во внутренний карман домашнего пиджака. Изложенные предстояло еще раз пристально изучить, а затем побеседовать с племянником. Когда тот вернется. Судя по докладу, он собирался дождаться полного разбора завалов в шахте, чтобы убедиться в гибели пропавшего доктора.
— Весьма и весьма неплохо. Она старалась помочь, была сдержана, напугана, но не теряла голову. И даже пообщалась с военными. — Жена бледно улыбнулась, поддержав смену темы. — Как дела в столице? Ничего не произошло за время нашего отсутствия?
— Нашу внучку пытались похитить.
Глухо хрустнуло стекло, осыпаясь осколками на халат. Черные когти сжались в кулак, безжалостно уничтожая уже пустую чашку. Лицо Ивон поплыло, меняя очертания.
— Что? — голос прозвучал хрипло и незнакомо.
— Обошлось. Повезло, что Юстас ночевал в особняке Герхарда.
Когти медленно разжались, тьма снова ушла под кожу, оставляя лишь белые тонкие пальцы. Остатки осколков герцогиня небрежно стряхнуло на ковер. На ее ладони, конечно, не осталось порезов.
— Кому могла понадобиться девочка? — голос тоже быстро восстановился, но глаза все еще оставались затянуты пеленой. Когда в теле скапливалось много тьмы, Ивон становилось сложнее ее контролировать. Ближайшие дни она будет отдыхать, как и после других выездов.
— Все указывает на Фреденсберг. Агенты организовали подставную встречу с посредником, который любезно сообщил, что должен был увезти девочку в северный порт, а там передать следующему посреднику.
— Почему ты не думаешь про Альбион?
— Потому что наш любезный господин родом из Фреденсберга, а в Империю переехал чуть более трех лет назад. Его подельника уже ищут, но думаю, не найдут. Разве что спугнут.
— Зачем им ребенок?
Она хмурилась и тщетно пыталась сдержать гнев, рвущийся наружу всполохами тьмы. Комнату заволокли густые тени.
— Выкуп. Шантаж. Использование в будущем.
Один раз подобное уже произошло, кто мешает повторить удачный опыт? Девочку наверняка сочли одной из Сантамэлей, а для проверки крови магов на севере нет.
— Отвратительно! Что ты будешь делать?
— Сегодня у меня встреча с послом бергов, который будет отрицать связь своего короля с каким-то мелким торговцем. Нам вежливо посочувствуют и выразят надежду на то, что подобное не повторится. Однако у меня есть несколько мыслей, как обезопасить малышку. Кстати, ей дали имя. Аннабель.
Тени исчезли, не успел он моргнуть. Ивон взглянула на него чистыми голубыми глазами и неуверенно улыбнулась.
— Правда?
— Да. Думаю, фройляйн Ланге будет не против, если ты решишь заглянуть в гости.
— Не сейчас, — она посмотрела на собственные руки, будто проверяя отсутствие когтей. — Может быть, позже…
Или никогда.
— Отдыхай. А я пока позабочусь о том, чтобы наша семья оставалась в безопасности.
Кристиан встал и по сложившейся традиции поцеловал жену в макушку. Она удержала его ладонь.
— Скоро я перестану иметь отношение к этой семье.
— Мы можем не быть мужем и женой, но ты навсегда останешься Сантамэль. У тебя всегда будет семья.
Родственники не обязаны быть связаны кровью, чтобы заботиться друг о друге. Как и одна кровь не всегда спасает от предательства или вражды.
— Спасибо…
Глава 25. О новостях…
Голубые глаза на побледневшем лице. Ярко проступившие веснушки. Решительно сжатые губы. Дуло револьвера. Выстрел.
Чуть позже эти глаза поблекли. Как и веснушки. Губы посерели. Дыхание слетало с них со свистом. Но женщина была жива. Она сидела, прислонившись к стене, обеими руками пытаясь зажать рану на бедре, куда уже просочилась тьма.
— Он убьет тебя…
— Кто?
— Кристиан. Найдет и убьет.
Она была спокойна. Эта незнакомка, что случайно оказалась во дворце и спутала все его планы. Брюнетку он опознал. А