— Ты говорил, что мать скрывала связь с отцом, потому что боялась гнева императора. Что она тайно вышла замуж и не смогла получить своевременную помощь потому, что скрывала беременность. И что отцу пришлось бежать, когда император все узнал. Он скрывался и с трудом сумел вырваться.
— Так и есть, — спокойно ответил Ингемар, продолжая стоять и глядя сверху вниз. — Твой отец с трудом добрался до Фреденсберга. Он многим рисковал. Здесь он получил защиту и кров. И мне очень жаль, что его здоровье подкосила та давняя история, и он не смог увидеть, как ты взрослеешь.
Подкосила ли? И виноват ли в том император, загнавший отца в тупик? Или советнику было выгодно, чтобы он остался один?
— Неужели ты веришь всему, что написано в газетах, Дитрих? Объявления составлены так, чтобы привлечь внимание. В них может не быть ни капли правды. Каждую каплю информации, которая попадает сюда, нужно проверять и перепроверять. И только затем можно использовать. Надеюсь, ты это поймешь.
— Увидим.
После завтрака он сразу же отправится в порт и выяснит, когда прибудет ближайший корабль из Норвалка. Прямых кораблей из Империи в Веднес не ходило, поэтому посыльному придется сменить судно. Остается только надеяться, что он сможет позаботиться о ребенке в дороге. Найдет кормилицу или что там еще…
— Увидим…
Ингемар все же ушел, а Дитрих вновь бросил взгляд на газету. Нахмурился. Закусил губу. А потом усилием воли заставил себя заняться завтраком. У него слишком много дел, чтобы тратить время на глупости.
Однако прежде, чем покинуть столовую, он все же забрал газету с собой.
Вечером Ингемар ждал его в кабинете. Весь день они не встречались, советник работал, но под вечер, когда на улице начался ледяной дождь, пригласил подопечного для беседы.
— Полагаю то, что ты не явился ко мне среди дня с доказательствами победы, говорит о ее отсутствии?
Покровитель снова пил аквавит, а для него уже приготовили глинтвейн.
— Мой посредник не приехал, — Дитрих сел в кресло, понимая, что его ждет выволочка. — Прислал весточку, что похищение сорвалось, а его едва не раскрыли.
Ингемар кивнул, словно получив подтверждение собственным мыслям.
— Теперь ты понимаешь, что объявления были ложью?
— Да.
— Хорошо. Ошибки — лучшие уроки для памяти.
Некоторое время они молчали, распивая напитки. Казалось, советник полностью погрузился в свои мысли и забыл о нем. В последнее время такое происходило все чаще.
— Что ты будешь делать? — не выдержал тишины маг.
— Ничего. Мой источник сообщил, что младенец — девочка. И она дочь не герцога Рейса, как могло показаться, а его кузена — герра Юстаса Шенбека. Ты едва не похитил внучку Великого герцога. Причем неродную.
Дитрих прикрыл глаза, испытывая унижение. Такой промах был еще хуже его поражения в Империи. Ингемар прав, стоило все проверить, а уже потом действовать. Но кто мог предположить, что герцог оставит в своем доме чужого ребенка и еще станет искать ему няню?
— Я разочарован, Дитрих. Ты подавал большие надежды во время учебы, и здесь у меня нет нареканий. Ты стал прекрасным инженером. Одним из выдающихся. Но тебе показалось этого мало, и ты решил, что можешь играть на взрослом поле политики. Ты начал проявлять инициативу, которая оказалась не только бесполезна, но и губительна. Для тебя же самого. Ты разозлил Великого герцога. Второй раз.
— Второй?
Удивление скрыть не удалось. Разве он переходил дорогу герцогу раньше?
— Неужели ты так и не удосужился навести справки? — Ингемар позволил себе легкое удивление. — Та женщина, которая оказалась во дворце в ту ночь. Любовница герцога Рейса погибла, ее похоронили. И ее имя затерялось среди других пострадавших. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы установить, что была еще одна. Ты умолчал о ней, видимо посчитав неважной. Но она выжила. А как ты понимаешь, случайных людей не пускают во дворец.
По спине прошла волна холода, от которой не спас даже пряный, горячий напиток. Советник ждал, что он догадается, и догадка крутилась на языке.
— Она сказала, что Кристиан убьет меня… Но я даже подумать не мог. Она же… Тощая. И старая. Неужели Великий герцог не мог найти себе кого-то получше?
— Привязанности, мой мальчик, не выбирают. А род Сантамэлей известен своими страстями…
— Он, действительно, захочет убить меня?
— А как ты думаешь, зачем опубликовано объявление? — Ингемар усмехался. — Его ведь можно трактовать и как приглашение. Вернуться, раскрыть себя и получить по заслугам. Или ты думал, дорогие родственники мечтают о воссоединении с потерянным братом?
Не думал. Нет, не думал. Просто…
Дитрих медленно выдохнул, вспоминая газетный лист, который так и лежал запазухой. Он ни о чем таком не думал. И не надеялся. Вовсе нет. Его дом здесь. Во Фреденсберге. И ничего иного он не желает.
— Что ж… Твоя работа завершена. Танки будут переправлены ближе к границе. А мы завтра отправляемся в Норвалк. Скоро предстоит поездка в Ференцию, нужно подготовиться. Ты, кстати, можешь поехать со мной.
Предложение было неожиданным. Покровитель никогда не брал его в иностранные поездки, да еще и после такого промаха. Впрочем, возможно он просто не хотел оставлять приносящего разочарования подопечного без присмотра.
— С удовольствием.
Дитрих одним глотком допил глинтвейн и поспешил покинуть кабинет…
Глава 26. Об упреках…
Автомобиль привычно катил по улицам столицы, заставляя радоваться ровным дорогам, наличию указателей и прочим благам цивилизации, о которых недельное пребывание в Драмбурге заставило почти забыть. Кто бы мог подумать, что подобные мелочи могут поднять настроение.
Герхард сосредоточенно смотрел перед собой, стараясь не потерять концентрацию. Обратная дрога далась проще — он хотя бы не плутал и даже подготовил Георгу короткий список предложений по улучшению состояния провинциальных дорог. Однако шесть часов за рулем после напряженных дней брали свое. Хотелось вернуться в особняк, принять ванну и лечь спать. Но долг и имеющиеся под рукой обстоятельства заставили изменить пункт назначения.
Он остановился у дома Кристиана, подхватил с соседнего сидения портфель, и направился к дверям, которые распахнулись, не успел он даже позвонить.
— Добрый вечер, Ваша Светлость, — дворецкий дяди знакомой скалой возник на пороге, тщательно пряча улыбку меж сжатых губ. Однако глаза радостно заблестели. Его явно ждали.
— Добрый вечер. Его Светлость дома?
Он, конечно, предупредил о выезде и визите, но у министра иностранных дел могли найтись дела и поважнее.
— Вас ожидают, — обтекаемо ответил слуга, забирая куртку и шляпу.
— Благодарю.
Он успел только шагнуть по направлению к лестнице, когда из гостиной появилась