– Я в курсе, это моя фирма одной из первых с такими дверьми на рынок вышла. Очень хорошо они пошли тогда. Если вскрывать – надо будет полностью дверь менять.
Трындец…
Опускаю голову, закрываю лицо руками. Просто трэш. Это нам что, ночь под дверью сидеть?
Нет, конечно, мы сидеть не будем. Я сейчас позвоню Аде, если она не сможет нас принять – поедем в какую-то гостиницу. Вещей, конечно, нет – жесть. А Полине завтра еще в школу…
– Мам, завтра суббота.
– Да? – чёрт, я что, вслух говорила?
– А пойдёмте к нам, а? Пап? У нас есть гостевая. И вещи какие-то мамины, или бабушкины?
Немая сцена как в «Ревизоре». Все смотрят на Артёма. Он даже пугается.
– Чего? Что я не так сказал?
– Всё так, сын, молодец. Находчивый. Дамы, правда, уже поздно, смысла тут сидеть, «куковать», нет. Пойдёмте.
Он нормальный?
То есть мы вот так возьмём и пойдём к незнакомым людям в дом?
А вдруг они это… маньяки? Может, у них родственники в Питере, и они знают как трупы расчленять качественно?
– Спасибо, конечно, но…
– Мам, пойдем, пожалуйста! Я так спать хочу!
– Я сказала уже! – рявкаю не выдерживая, – Раньше надо было спать! То есть думать.
– Спокойно, Надюш, не кипятись.
– Не кипятись? Это ты мне сейчас говоришь? Ты вообще думаешь головой?
Ору на Харди так, как будто это он мой муж накосячивший, а не тот придурок, который за дверью спит как сурок.
– Я как раз думаю, и как раз головой. Пойдём. У нас и поужинать можно.
– Мам, я есть хочу.
– Вредно на ночь. Подожди, я тёте Аде позвоню.
Набираю. Гудки.
Давай же, Аделаида, ну, давай! Ответь!
Тишина… Блина-малина.
– Мы в гостиницу поедем, спасибо, конечно, за ваше предложение…
– Надежда, ну какая гостиница!
– Ма-ам! Ну я устала!
– Цыц, сказала!
– Надежда! Так, Артём, давай, веди свою Полину к лифту, езжайте, я сейчас.
– Что? Как? Ты… ты чего тут раскомандовался, а? Ты… Это вообще ты виноват…
– Да, я виноват, – перебивает, зараза, а Полина скрывается за общей дверью, за которой лифтовой холл. – Виноват. Может хватит уже, а?
Меня прижимают к стене, руки ставят так, что не сбежать.
Вдыхаю уже знакомый аромат мужского одеколона и тела.
Боже, пожалуйста, дай мне сил не совершить ошибку, а?
– Надя…
– Не надо! Я пойду.
– Вот и отлично. Пойдём.
Он резко отстраняется. Как? И это всё? Блин… А я уже настроилась на…
На поцелуй ты настроилась, Наденька, да?
Ой, ду-ура!
Тебе муж изменил! Тебе о другом надо думать! А ты…
А что я? Я и думаю.
О другом…
Чёрт.
Едем в лифте, он молча, я насупившись.
У меня дежа вю.
Я снова в квартире у Харди. Жаль, бабули нет.
Вот, кстати, мог бы пригласить старушку, было бы не так стрёмно.
Хотя мне вообще не стрёмно. Даже наоборот. Какая-то мстительность что ли.
Проснётся завтра Серёженька, а семьи-то у него и нет!
Семья – вот она! В соседнем подъезде, у чужого, красивого и богатого дяденьки сидит.
Да, он богатый. Хата круче нашей. Двухуровневая даже. Кухня со столовой как в сериалах про олигархов. Блеск. Полинка, смотрю, тоже вся оживилась.
Жених-то, оказывается, вполне приличный! Может, это? Быстренько подписать согласие на брак? Пущай женятся и живут вместе. Такого упускать нельзя.
Как там говорят? Хороших мужиков разбирают щенками?
Да, да, я про своего Гусарова тоже так говорила.
А хороший щенок оказался гадким кобелино!
Мы сидим за столом, угощают нас вкуснейшим пловом, который, конечно же, Харди готовил сам.
Кажется, высшие силы надо мной просто издеваются! Я так всегда мечтала, чтобы мой мужчина умел готовить! Папа у меня готовит божественно, а вот муж… Даже яйца нормально сварить не в состоянии.
Яйца он только к другим бабам подкатывать может, как оказалось. Тьфу…
Проехали, Надя, хватит.
Сидим чинно за столом, ужинаем, Артём что-то Полине рассказывает.
А мы, правда, смотримся как классная семья.
Это я в парке заметила. И сейчас…
Смотрю, натыкаясь на встречный взгляд Алексея. Он что, думает о том же самом?
– Спасибо за ужин, но я бы уже легла.
– Да, конечно, пойдём, покажу вашу комнату. Артём, вы моете посуду.
– Посудомойка помоет.
– Загрузишь – помоет.
– Понял.
– Можно Полина сразу со мной пойдёт? – замечаю я.
– Мам, я тут пока…
– Так… ты хотела спать!
– Ма, ну пять минут!
– Окей…
Я сама как собака, заколебалась, сил нет.
– Устала? – голос у него такой, блин, так и растеклась бы лужицей.
Надя! Надо быть сильной!
Меня заводят в просторную комнату с большой кроватью.
– Вместе ляжете, нормально?
– А есть варианты?
– Ну, диван в гостиной, но она проходная.
– Это точно нет, ляжем.
– Бельё тут чистое, горничная меняет.
– У вас и горничная есть?
– Ну, типа… приходит два раза в неделю убирать.
– Ясно, спасибо.
– Погоди, тебе же надо во что-то переодеться.
Да уж, хотелось бы.
– Минуту подожди.
Он выходит. Я сажусь на кровать, как бедная родственница.
Да уж. Дожила, Надежда! Ночевать приходится у незнакомых людей.
Надо было ехать в гостиницу, ох, надо! Чует моё сердце, ничем хорошим это не кончится.
– Так, вот тут футболка. Моя. Большая. Ничего?
Капец! Всегда мечтала спать в футболке чужого мужика. Хотя…
– Она чистая.
– Надеюсь.
– Для Полины – вот, это моей жены… Ну, давнишнее, случайно тут завалялось.
– Ой, да не оправдывайся, мне пофигу.
– Да? – бровь задирает.
Представьте!
– Ладно, – и ухмыляется! Подлец! – Полотенца в ванной, ванная ваша за дверью, прости, в комнате нет. Есть еще санузел чуть дальше по коридору, можете пользоваться.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Смотрю.
– Что?
Он тоже смотрит.
– Спокойной ночи, Алексей Иннокентьевич.
Усмехается опять.
– Что, даже не поцелуешь на ночь, Надюш?
– Обойдешься.
– А я-то понадеялся… А еще такие предложения делаете, женщина! Вот как с вами, с такими жить?
– Весело, Лёш, весело.
– Понял, не дурак. Ладно, отдыхай. Завтра выходной, так что рано можно не вставать.
– То есть намекаешь, что рано вас не будить? Хорошо.
– Я ни на что не намекаю, я всегда просыпаюсь в семь, так что.
– Спасибо, что предупредил.
Господи, когда он уже уйдёт? Хочется в душ и на боковую. А еще Полина куда-то запропастилась… Звезда!
Захожу в ванную комнату, закрываюсь. Неужели можно расслабиться хоть ненадолго? Горячие струи еще больше отрезвляют.
Жесть, конечно.
Просто жесть.
Измена мужа, вся эта канитель… Как жить-то теперь?
Господи, вот я точно подумаю об этом завтра!
Выхожу из душевой кабины, напяливаю футболку. Мне идёт, кстати! И