— Надо будет сразу решать вопрос с производством аккумуляторов и батареек для радиостанций– сказал Аксаков.
— Ну да, как же без них. Свинцовые аккумуляторы потребуются для автотранспорта, литиевые аккумуляторы для питания радиостанций — сказал я. — Нужны будут и лампочки для освещения. Либо надо тут же осваивать производство светодиодов. Кстати, какое количество вольфрама у нас на складах?
— У меня в запасе примерно двадцать килограммов вольфрамовых электродов для аргонной сварки, запасался впрок — ответил Афанасьев. — Плюс еще килограммов сорок проволоки разного сечения и килограмм пятнадцать тонколистового вольфрама — это для установок вакуумного напыления. А вот с производством алюминия проблема — у нас ничего нет для этого. На складах у нас тонн десять разного проката наберется и все.
— Отлично, вопрос с вольфрамовыми катодами для электронных ламп у нас решен. Насчет осветительных ламп — надо думать, стоит ли на них тратить вольфрам. Насчет алюминия — и правда проблема. Его производство требует огромного количества энергии и нужны бокситы… Ближайшее месторождение бокситов на Мадагаскаре. Зарезервируйте пару тонн алюминия для производства конденсаторов, да и остальной тоже пусть у вас будет в резерве, как стратегический материал.
— Выращивание полупроводников нитрида алюминия или нитрида галлия для светодиодов очень непростая задача — сказала Семенова. — Скорее всего ее можно будет решить, когда займемся полупроводниками. Могу предложить органические светодиоды — у нас есть такая программа изготовления офисных светильников — пластины полметра на полметра, световой поток эквивалентен двухсотпятидесятиваттной лампочке накаливания, потребление десять ватт. Но для них требуются балластные устройства на полупроводниках. Но можно использовать вместо этого только резисторы — просто КПД будет поменьше, но выше раз в десять, чем у ламп накаливания.
— Ну и отлично! Запускайте эти светильники в производство! Причем начиная с одноваттных светильников, в том числе низковольтных, для транспорта и автономных фонарей — обрадовался я. — Балластные сопротивления изготовим без проблем. У нас кто отвечает за электрику и электронику?
— Инженеры-электрики у нас имеются, они у нас занимаются проектированием электродвигателей и электрогенераторов. Насчет электроники надо будет поспрашивать людей, но это будет скорее всего на уровне хобби — пообещал Афанасьев.
Но ответа от остальных министров по электронщикам я не получил. Придется покопаться в архиве кадров, поискать специалистов в этой области.
— Ваше Величество, разрешите мне всё систематизировать с министрами и составить поэтапный план по производству техники, упомянутой на совещании для последующего утверждения вами? — попросил Давлетов.
— Да, мы сегодня много о чем говорили, надо включать всё упомянутое в планы предприятий — согласился я. — И найдите специалистов по электронике — надо и радиостанции делать, и с компьютерами разбираться. Нам нельзя потерять компетенции в компьютерных технологиях. Видимо придется возрождать производство полупроводников.
— И еще Ваше Величество — надо привлекать мастеров со всего света для работы в нашей промышленности. Привезенные славяне в основном земледельцы, будут заниматься выращиванием пшеницы и другой сельскохозяйственной продукции. Среди них оказалось всего три десятка кузнецов с подмастерьями — попросил Давлетов. — И это из семнадцати тысяч!
— Хорошо, мы займемся этим вопросом вместе с министром обороны — пообещал я.
Наложницы
Через день, ведомый некой досадой и желанием показать Марии «козу», я направился в лагерь иммигрантов выбирать наложницу. Хотел Марии дать понять, что мир не крутится вокруг ее упрямства, а наследники мне всё равно нужны. Какое счастье — мои нейросети позволяли говорить мне на любом языке, и с индийскими девушками я мог общаться так же легко, как и с землячками.
Весть о моём прибытии разнеслась быстро — девушки вышли, хрупкие и нарядные, рассыпались по площадке, словно разноцветные лепестки. Со мной был Аксаков — он маячил за спиной, словно уверенный в своей важности советник.
Они были хороши, эти девушки, особенно индийские — их красота напоминала мне глубокую реку, загадочную и пленительную. Одна из них стрельнула в меня глазами так, будто бы пронзила сердце огненной стрелой. Я затаил дыхание: её тонкие черты лица, высокая стать, взгляд — все в ней было гармонично. Она лишь немного уступала мне в росте, что только прибавляло ей очарования.
— Как тебя зовут, красавица? — спросил я, подойдя ближе, и голос мой прозвучал неожиданно мягко.
— Индира, — чуть склоняя голову, ответила она и вновь взглянула на меня из-под густых ресниц.
— Хочешь стать моей наложницей? Родить мне детей, украсить мою жизнь?
— Я буду счастлива такой судьбой… — едва слышно ответила она, опуская глаза. Я почувствовал, как от её скромности и смирения по венам разливается странное волнение.
Подавая ей руку, я нежно сказал:
— Пойдем со мной, Индира.
Аксаков, глаза которого задорно заблестели, спросил с жадным нетерпением разрешения выбрать наложницу и для себя.
— Выбирай, Виктор, — разрешил я, не в силах скрыть улыбку.
Он тоже нашёл себе спутницу, и вскоре обе девушки пошли с нами. Я привёл Индиру в свой недавно построенный домик среди вновь отстроенных улиц. Дома эти были новыми, просторными, с солнечными панелями на крыше и простыми, но надежными удобствами. Хозяйство показывал я с гордостью, хотелось верить, что она почувствует здесь себя в безопасности.
Индира с интересом оглядывала каждый уголок, облегчённо вздохнув, когда увидела кухню с очагом: она сразу просила позволения приготовить что-нибудь вкусное. Ласковыми словами я разрешил ей выбирать всё, что душе угодно, и предложил освежиться с дороги.
Когда она вышла из ванной, облаченная в лёгкий халат, я не мог отвести глаз. Её красота была изысканна и безупречна, а стыдливая улыбка разжигала во мне всё большее желание. Наше сближение было одновременно страстным и нежным — как новый рассвет над только что обжитым миром. Она оказалась чиста, как талая вода, и впустила меня в свои объятия доверчиво и решительно.
Потом, сидя за столом на кухне, я долго смотрел на её лицо, в котором светилась только что пробудившаяся любовь. Я сфотографировал её, чтобы объявить всему королевству, что Индира — наложница короля. Через несколько минут она уже держала свой первый документ, в котором значился её новый статус. Дом, где когда-то был только я, теперь наполнился и её дыханием.
И только одно беспокоило меня: Мария так упрямо отказывалась стать моей женой… Может быть, её упрямство растает со временем? А пока — пусть ревнует! Энергия во мне кипела, позволяя мечтать о грандиозных планах и новых победах.
Семейные вопросы решил на текущий