Пальм в лесу хватало, двуручными пилами и стальными топорами работа по заготовке леса шла споро, к вечеру периметр ограждения был закрыт, к вышкам было подведено напряжение — загорелись прожекторы.
Нгози ходил по селению героем: ещё бы, ведь он лично приказал бандитам сложить оружие и сдаться, и они подчинились. Николай не обращал на это внимания, у него была своя головная боль — надо было обустраивать лагерь для пленных, обеспечить их едой и работой. Комендант обсудил эту проблему с Кваку. В итоге решили для питания пленных настрелять обезьян, а чтобы они приносили пользу — распахать ещё три сотни гектаров и засеять их пшеницей, пусть тут и работают. К вечеру в селении приготовили еду для пленных, у тех с собой в «обозе» было достаточно продуктов и утвари для пропитания такой большой толпы, еще солдаты настреляли обезьян для прокорма такого количества людей.
Для быстрой распашки трёх сотен гектаров двух тракторов было маловато. Николай связался с соседями — с казачьей станицей в тридцати километрах ниже по течению реки. Её комендант, бывший прапорщик Авдеев, ну а точнее уже лендлорд-помещик, обещал помочь — у них пока тракторы простаивали без дела. А так как хозяйство там было побольше, от него выделили сразу два трактора ТПД-10, которые своим ходом на следующее утро отправятся к ним.
Через четыре часа, уже вечером вернулся самолет. Майор спустился по трапу — изрядно уставший, но довольный: нашёл все-таки деревню, из которой пришли бандиты.
— Это очень большое селение по местным меркам, — сообщил Колпаков по рации командиру полка. — По словам пленных, именно там живёт вождь округи. Его называют царь Кгози, он держит в страхе население на расстоянии десятидневного перехода, а экспедиции за рабами отправляются за двадцать дневных переходов.
— Нельзя этому царьку позволить заниматься своим кровавым промыслом, — мрачно заявил полковник Герасимов. — Жди указаний, майор.
Ближе к ночи с Николаем связался лендлорд Авдеев, обсудили с ним деликатную проблему — тот попросил поделиться пленниками, рабочих лишних в хозяйстве не бывает. Николай спросил того — возьмет ли он сотню легкораненых — тогда они будут его. Но и ему взамен нужно что-то. Например, нормальную буренку, чтобы ведро молока давала в сутки, лошадь нужна ему по полям ездить. Два бывших прапорщика торговались целый час по этому поводу, договорились обменять на корову и лошадь на десять здоровых пленных, чтобы было кому ухаживать за сотней легкораненых бандитов.
— Николай Алексеевич, тогда я сам приеду к тебе на подводах, приведем корову с лошадью, заберем легкораненых — решил Авдеев.
К обеду следующего дня прибыла процессия из станицы. Прапорщик Авдеев, ну точнее помещик, привел с собой, как и обещал буренку и лошадь, ну и пару тракторов ТПД-10. С ними прибыло два десятка донских казаков, они на подводах отправились в лагерь за пленными, их сопровождал сержант Фролов. Помещика пригласил к себе Николай — отобедать и выпить горилки. На обед он предложил гостю мясо тушеной антилопы, на закуску квашенную капусту с морковкой своей закваски и соленые огурцы, ну а выпить — монопольку, водку из Кейптауна, уж больно хороша она была, не сравнить со своей самогонкой. Когда они раздавили поллитра монопольки, Авдеев достал из своей сумки бутылку со светло-коричневой самогонкой.
— Это наша чача, виноград у нас выращивают, вино делаем, его перегоняем — пояснил Авдеев. Дегустация напитка прошла на ура, особенно под квашенную капусту, балык из мяса антилопы.
— Надо и нам начать виноград выращивать — удивился приятности чачи Николай.
— Приезжай в гости, обеспечу тебя лозой! — пообещал Авдеев. — Слушай, а ты пошто еще не женат?
— Да как-то не задумывался — ответил Николай. — Баб тут и без жены хватает.
— Ну нашел с кем сравнивать наших женщин! Приезжай в гости, у нас молодух хватает! Выберешь себе жинку! — агитировал Авдеев. — Родит она тебе наследника!
— Федор Семенович, да пока не задумывался над этим, если честно. Тут у меня уже наверно десяток детишек моих в деревне бегает — все они со светлой кожей, относительно конечно — усмехнулся он. — Тут у африканцев все общее, в том числе и дети.
В общем два помещика досидели бутылку чачи до конца, ночевать казаки все равно планировали в них в селе.
— Федор Семенович, хочешь к нам в деревню на танцы сходим? Там бабы на любой выбор! И не жеманятся — понравишься — сразу утащит тебя в хижину! — агитировал Николай. Авдеев не долго сопротивлялся, выпитое тянуло на подвиги, пошли на танцы.
Там Николая опять начали окучивать Чиамака и Кирабо, которая поправилась после родов и уже мало чем отличалась своими пышными формами от сестры. Николая тянуло на подвиги, хотя какие тут подвиги со своими бывшими? Ну отправится с ними в свой дом, но он предварительно пристроил Авдеева — в нему прилипла знойная женщина Нома с бюстом пятого размера и широкими бедрами, бывшего прапорщика так и перло от нее — такие коленца перед ней выделывал! Когда Нома утащила его в свою хижину, Николай обнял своих дам и повел к себе домой.
На следующее утро помещики расстались закадычными друзьями, Николай пообещал приехать в гости и подумать над женитьбой.
— Ты тоже ко мне в гости заглядывай — у меня весело — ухмыльнулся Николай.
— Спасибо, загляну. У тебя и впрямь весело можно время провести, в нашей станице такого не увидишь — усмехнулся Авдеев.
Подготовка ответа царю Кгози
Полковник взял паузу для обдумывания дальнейших действий и доложил о ситуации по команде министру обороны Аксакову.
— А что вы сами думаете по этому поводу, Михаил Егорович? — спросил Аксаков. — Есть какие-то предложения?
— Мы можем, не начиная большой войны, высадить взвод солдат и взять в плен или уничтожить этого царька. С нашей стороны потерь не ожидается, потери аборигенов считать не вижу смысла, — ответил Герасимов в лучших традициях захватчиков-колонизаторов.
— Предположим. А что дальше?
— В соответствии с практикой семнадцатого-двадцатого века, надо посадить на это место своего человека, желательно купленного из местной элиты, и он будет проводить выгодную нам политику. Если перестанет это делать — сменим его на другого, — чётко, словно по писанному, отрапортовал полковник.
Виктор укоризненно покачал головой.
— Я смотрю, вы оперируете марионетками, как заправский колонизатор, — пожурил он Герасимова.
Но тот нисколько