Караульный внимательно посмотрел на меня, потом кивнул:
— Проезжайте. Контора в главном здании, прямо по центру.
— Спасибо, я в курсе, — ответил я.
Ворота распахнулись. Мы въехали на территорию завода.
Повсюду сновали люди — кто-то тащил тачку с металлом, кто-то катил бочку, кто-то спешил с бумагами в руках.
Мы подъехали к центральному зданию — трёхэтажному, с колоннами у входа. Я спрыгнул с саней:
— Захар, жди здесь. Не знаю, сколько пробуду.
— Буду ждать, — кивнул он.
Я поднялся по ступенькам и вошёл в здание. Внутри было тепло, пахло бумагой и табачным дымом. Навстречу вышел пожилой писарь в очках:
— Вы к кому, барин?
— К генералу Давыдову, — ответил я. — Егор Андреевич Воронцов. Меня ждут.
— А-а, — он оживился, — вы тот самый Егор Андреевич! Проходите, генерал велел сразу провожать. Второй этаж, кабинет в конце коридора.
Я поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Коридор длинный, с дверями по обеим сторонам. Из-за некоторых доносились голоса. В конце коридора массивная дубовая дверь с табличкой «Генерал П. С. Давыдов. Начальник завода».
Я постучал.
— Войдите! — прогремел знакомый голос.
Я открыл дверь и вошёл. Кабинет просторный, с высокими окнами, выходящими на заводской двор. Массивный дубовый стол, заваленный бумагами и чертежами. За столом сидел генерал Пётр Семёнович Давыдов — широкоплечий, с седыми усами, в растёгнутом мундире. Увидев меня, он улыбнулся:
— А-а, Егор Андреевич! Наконец-то! Проходите, садитесь!
Он встал из-за стола, протянул руку. Я пожал её — крепкое рукопожатие военного человека.
— Здравствуйте, Пётр Семёнович, — поздоровался я, садясь в кресло напротив. — Приехал, как обещал.
— И правильно сделали! — он снова сел за стол. — Дел по горло. Чаю хотите?
— С удовольствием, — кивнул я.
Он позвал денщика, велел принести чай. Пока тот суетился с самоваром, генерал разложил на столе несколько чертежей:
— Смотрите, Егор Андреевич. Вот план завода. Здесь у нас литейный цех, здесь — ковочный, здесь — сборочный. Вот тут, — он ткнул пальцем в одно из зданий, — токарный цех. Самый большой. Там будем внедрять вашу пневматическую систему.
Я наклонился над чертежом, изучая планировку:
— А где трубы будут проходить?
— Вот так, — он провёл пальцем по плану. — Со стороны реки будут входить тут. Здесь же, в дальнейшем будут стоять ваши паровые машины. Дальше пойдут по главному коридору, потом разводка по цехам. Трубы уже больше половины готовы, как я вам и писал.
— Отлично, — одобрил я.
Я достал из внутреннего кармана сложенный лист — подробный чертёж винта.
— Вот, смотрите, — развернул я его на столе. — Для турбины. Вода идет течением, вращает винт, винт приводит в движение вал, вал через кривошип вращает другой вал, который нагнетает меха, а те в свою очередь подают воздух в компрессор. Компрессор же сжимает воздух, и тот идёт по трубам в цеха.
Генерал внимательно изучал чертёж, хмурясь:
— Хитрая штука. А сделать можно?
— Можно, — заверил я. — У меня такое уже реализовано в Уваровке. Токарный цех у вас сильный, как вы сами говорили. Но лопасти винта лучше выточить из дерева твёрдых пород — дуба, ясеня. Металл дорого выйдет и дольше делать. А дерево — дешевле и быстрее.
— Из дерева? — удивился генерал. — Оно выдержит нагрузку?
— Выдержит, — уверенно сказал я. — Главное — правильно обработать,. И менять периодически, когда износ пойдёт. Материал то дешевый, можно с запасом сделать. А летом заменим уже на металлические. Посмотрим.
Генерал задумчиво кивнул:
— Что ж, если вы так говорите — значит, так и сделаем. Сколько таких винтов нужно?
— Для начала четыре, — ответил я. — Четыре турбины, четыре компрессора. Этого хватит, чтобы обеспечить сжатым воздухом весь токарный цех.
— Четыре… — генерал что-то записал в блокнот. — Хорошо. Отдам распоряжение токарному цеху. Когда нужно закончить?
— Чем быстрее, тем лучше, — сказал я. — В общем то, я уже тут, так сложилось, что переехал жить в Тулу. Домой только буду периодически наведываться, а так тут. Так что, можно полноценно приступить к модернизации. Как трубы будут готовы, можно начать монтаж всей системы.
— А вы турбину то зимой на воду поставите?.. — генерал посмотрел в окно, где за стеклом кружил снег. — Сейчас конец января. Как она крутиться то будет?
— Поставлю, это моя забота.
Денщик принёс чай — горячий, крепкий, в стеклянных стаканах с подстаканниками. Мы отпили по глотку.
— Ещё вопрос, Пётр Семёнович, — сказал я. — Мастера, которых я обучал в Уваровке. Они приехали со мной. Готовы приступать к работе. Как будем их использовать?
Генерал оживился:
— А-а, да! Григорий Сидоров, братья Волковы, Семён Кравцов, Фёдор Железнов. Иван Дмитриевич мне про них говорил. Говорит, вы их здорово обучили, теперь они стандартизацию проповедуют.
— Проповедуют, — усмехнулся я. — Особенно Григорий. Прям фанатик точности стал.
— Это хорошо! — рассмеялся генерал. — Нам как раз таких и надо. Вот что я думаю — пусть они в токарном цехе обоснуются. Там работа самая тонкая, точность нужна. Пусть покажут, как по-новому делать, других научат.
— Правильная мысль, — одобрил я. — Но их нужно поддержать. Если старые мастера начнут сопротивляться новшествам, руководство должно встать на сторону пятёрки.
— Встанет, — твёрдо сказал генерал. — Я сам прослежу. У меня приказ сверху — модернизировать производство любой ценой. Кто не хочет работать по-новому — пусть ищет другое место.
Я кивнул с удовлетворением. Хорошо, когда есть поддержка руководства.
— И ещё, — добавил генерал, — Иван Дмитриевич говорил, что вы хотели регулярно приезжать на завод, консультировать, помогать. Это так?
— Да, — подтвердил я. — Я буду приезжать несколько раз в неделю, решать возникающие проблемы, консультировать по разным вопросам, в том числе буду стараться поддержать мастеров, которых обучал у себя в Уваровке. Мы с ними поработали над дальнейшими шагами по развитию и улучшению процесса изготовления оружия.
— Отлично! — обрадовался генерал. — Значит, так и договоримся. Вы — главный консультант по модернизации. Приезжаете, смотрите, что да как, даёте указания. Мастера их выполняют. Я обеспечиваю ресурсы и поддержку.
Мы ещё немного обсудили детали — сроки, ресурсы, возможные трудности. Генерал оказался деловым человеком, быстро схватывающим суть.
Наконец он откинулся на спинку кресла: