Вместо ответа он отстегнул ремень, покинул авто, обошел, открыл мою дверь и сказал:
– Я никогда не мщу женщинам, которые мне отказали. Я вообще никогда не мщу женщинам. А ещё, – он вдруг обхватил моё лицо руками, – я хочу кое-что проверить. – Андрей наклонился и быстро поцеловал меня. – Все утро об этом думал. И да, твои губы такие же сладкие, как и вчера. Даже слаще. – И видя, что я хочу что-то сказать, закрыл мне рот ещё одним поцелуем. – В следующий раз я сделаю это на центральной площади Иже, во избежание дальнейших инсинуаций.
– Буду с нетерпением ждать, – сказала я до того, как поняла, как на самом деле это прозвучало.
– Смотри-ка, а день то обещает быть совсем неплохим. – Мужчина подал мне руку, помогая вылезти из автомобиля. – И мы почти приехали.
Я огляделась, никаких водопадов поблизости не наблюдалось.
– Дальше только пешком, – пояснил Андрей и указал на уходящую вверх тропу.
– Пешком, так пешком, – проговорила я и пошла вперёд.
Чем ближе мы подходили к месту, что рисовала София Болотова, тем более знакомым казался мне окружающей пейзаж.
– Я, кажется, тут была, – проговорила я, поднимаясь по тропе. – Только вот водопада не запомнила.
– Тут были все подростки от четырнадцати до восемнадцати, и восемьдесят процентов из них лишились тут девственности. Я в том числе. Звонкий холм, – объявил Воронов, указывая на появившийся водопад и далекий силуэт колокольни, – самое романтичное место острова. А что касается Лазурного ручья, то в жаркие сезоны он пересыхает.
– Вспомнила, – кивнула я, – была тут на первом свидании.
– Парню что-нибудь обломилось?
– Утешился мечтами, – со смехом ответила я, продолжая подниматься, – хотя будь он немного терпеливее и нежнее, вполне возможно, я бы тоже примкнула к этим восьмидесяти процентам. А так пришлось закрывать пробелы в моем образовании в колледже.
Я остановилась и несколько минут разглядывала тонкую нить водопада. А ведь у Болотовой талант. Она очень точно передала очарование этого места, зелень холмов, теплые серые камни, отблеск падающей воды, очарование растущих вдоль речушки ив, летнее солнце. Так и хотелось сесть на траву, а то и лечь и предаться мечтам. Жалко я недостаточно романтична и дальше поцелуев у дерева у меня свое время дело не зашло.
– Что мы тут ищем? – спросил Воронов.
– Дерево, – честно ответила я.
– Тут этого добра навалом. Это подойдёт? – Мужчина указал на ближайший ствол. – Или ищем какое-то определённое?
– Вот это. – Я вывела на экран фотографию одной из картин. – Я полночи рассматривала её рисунки.
– Нет бы обо мне думать, – попенял Андрей.
– Видишь надпись на стволе? – не обращая внимания на его слова, спросила я.
– Нет, только какие-то буквы, – вглядываясь в изображение на экране, которое я увеличила до максимума.
– Вот и я нет. А очень бы хотелось узнать, какие именно буквы. Поэтому я и решила приехать сегодня и посмотреть на оригинал, так сказать.
– Так, давай сориентируемся. – Андрей огляделся, а потом уверенно указал рукой на один из стволов на каменистом холме. – Кажется, оно.
Мы быстро поднялись. Тут шум воды был сильнее, а воздух насыщен влагой. А ещё отсюда открывался головокружительный вид на южную часть острова.
– Все мхом поросло, – разочарованно произнесла я, проводя рукой по стволу.
– Сейчас, минуту, – сказал Воронов, полез в карман, вытащил связку ключей и начал соскребать мох.
– СА плюс ЛВ равно сердечко, – прочитала я, через несколько минут вырезанную на стволе надпись. – То есть любовь. Шутки про то, что люди берут на свидание ножки, опустим. А вот остальное интересно. СА может быть Софией Болотовой? Какая у неё девичья фамилия?
– Агашина, но… – Мужчина нахмурился, а я сфотографировала надпись. – Как ты можешь быть уверена, что надпись имеет отношение к Болотовой?
– Ну, во-первых, ты сам соскреб мох. Любой художник, побывавший здесь и нарисовавший это дерево, знать не знал бы о надписи, но она знала, она повторяла её на каждой картине. На этой и на этой. – Я листала на смартфоне изображения её работ. – Да схематично и неразборчиво, но эти буквы есть везде.
– Пусть так, – кивнул Андрей, – но тут таких надписей воз и маленькая тележка. – Он указал на стол соседнего дерева.
– Вот именно, – кивнула я, – но ни одна из них не отражена на картине Болотовой. Ни одной другой надписи типа Маша + Коля. Они не имеют для нее никакого значения, только эта.
– Хорошо. Убедила. Тогда другой вопрос. Как всё эти картины и любовные надписи на деревьях связаны с двумя убийствами?
– Ну… – Протянула я, а потом честно ответила: – Вот ты нашел слабое место в моем расследовании.
– И тем не менее? – настаивал он.
– Раз ты настаиваешь на исключительной верности Софии мужу, я предположила, что у неё мог быть роман до замужества. И это, – я указала на дерево, – косвенно подтверждает мою гипотезу. На заре юности она могла встречаться с местным парнем, почему нет? Дело молодое. Но тут появляется более перспективный и обеспеченный Болотов. Девушка уходит к нему, играют свадьбу, все счастливы, кроме брошенного парня.
– Ты думаешь, он отомстил Болотову? Но почему спустя столько лет?
– Не знаю. Возможно, он уехал, а потом вернулся и узнал, что любовь всей его жизни, мягко говоря, не в себе. Кстати, напомни самой взглянуть на медицинские документы Софии, надо понять, что послужило отправной точкой её состояния. Так вот, любимая не в себе, а муженёк развлекается на яхте с местной красоткой. Осерчал и убил обоих. А поскольку он местный, то легенда о птице-мстительнице ему знакома с пелёнок, – закончила я, посмотрела на Воронова и спросила: – Сильно притянуто за уши?
– Да нет, вполне рабочая версия. И как найти этого ЛВ? У нас есть только инициалы.
– И изображение двадцатипятилетней давности в профиль, – со вздохом добавила я. – Что ж, бывали задачки и посложнее. Идём…
Меня прервал звонок телефона. Я посмотрела на номер.
– Это из моего отдела на большой земле, – пояснила я и приняла вызов: –