А вот после этого меня стало ощутимо подташнивать. Он словно прощался.
Я схватила сумочку и бегом спустилась по лестнице, на ходу набирая номер бывшего.
«Продолжается попытка дозвониться до абонента... Абонент не может сейчас ответить, оставьте свое сообщение…»
Я села в машину и через минуту уже была на центральной площади города. От нашей конторы до Прибрежной улицы не более получаса. И это с учётом светофоров. Ночью я бы долетела за десять минут, а так уложилась в двадцать, второй раз за день тормозя у калитки, выкрашенной зелёной краской, перед домиком у моря.
Заглушила двигатель и вышла. На этот раз ощущения были совершенно другими. С утра мои мысли были заняты предстоящей сделкой и сыном. А сейчас... Сейчас я слышала, как позади меня шуршат волны, как кричат чайки, как сплетаются листьями кроны деревьев. Но не слышала ничего иного. Не слышала стука клавиш под пальцами, не работал телевизор, не гудел кондиционер, не шептал радио, и даже заросшие лебедой кусты сирени казалось замерли.
Я понимала, что это всего лишь моё воображение, но почему-то шла к двери очень-очень медленно. К открытой входной двери. Я заметила это, только поднявшись на крыльцо. Мне почему-то очень не хотелось идти туда. Наверное, потому что именно так начинаются все второсортные фильмы ужасов. Но я всё-таки потянула дверь на себя, открывая её полностью и вошла сначала в прихожую, а потом в большую кухню-гостиную.
И вот там чувство неправильности и сюрреализма захлестнуло меня с головой. Потому что всё вокруг, от старых чашек в буфете до бумаг, было разбросано, разбито, растоптано. Стулья валялись, стол был сдвинут, телевизор, непонятно как уцелевший в этом бедламе, лежал на боку. А вот компьютер Романа был разбит, как и принтер.
Под ногами шуршали листы. Я подняла один из них — это была распечатка с какого-то исторического сайта об истории нашего города, с перечислением туристических маршрутов и мест. Подняла следующую, то же самое.
— Роман... — тихонько позвала я. Не знаю почему тихонько, словно боялась, что меня услышат.
Но меня не услышали. Я на подгибающихся ногах дошла до единственной спальни в этом доме. Не буду вам рассказывать, сколько сил мне потребовалось, чтобы открыть ее дверь, но... Там было пусто. И там, в отличие от гостиной, было прибрано: подушки лежали на кровати, застеленной покрывалом, горшки стояли на подоконниках. На тумбочке лежал роман в мягкой обложке. Роман всегда любил почитать перед сном какой-нибудь детективчик.
Я также проверила санузел, но и там никого не было. Я не знала, радоваться этому или огорчаться. Вернулась в большую кухню-гостиную и снова подобрала очередной лист с очередной статьёй. Кажется, там рассказывали об исторических деятелях, живших когда-то в нашем городке. Что за чёрт?
— Стоять на месте и не двигаться! — услышала я, выронила лист и замерла неподвижно. Почти неподвижно, я всего лишь позволила себе повернуть голову и посмотреть на вошедших. Двое: один в полицейской форме, другой в штатском. Вернее другая — женщина с короткими светлыми волосами направила на меня оружие.
— Послушайте... — начала я.
— Кто вы такая? — спросила женщина.
— Я... Я Елена Андреевна Колосова.
— А Роман Валентинович Колосов вам кем приходится?
— Мужем... то есть бывшим мужем.
— Это вы тут всё разгромили? — спросила она, опуская оружие, и видимо, поняв, что я не представляю особой опасности.
— Нет.
— Разберёмся, дамочка, — процедил сопровождавший её мужчина, доставая серебристые брастелы.
Вот так буднично, средь бела дня, на меня в первый и, надеюсь, в последний раз надели наручники.
3
Мне приходилось раньше бывать в отделении полиции нашего городка. Один раз в подростковом возрасте, когда нас отвезли туда прямиком с дискотеки. А всё потому, что парни перебрали пива. Второй раз, когда я забирала одного из клиентов, который должен был сегодня заключить договор страхования квартиры, но вчера, отмечая её покупку, позволил себе несколько выйти за рамки привычного праздника, за что и угодил в наше отделение. Туда в основном всегда попадали за хулиганство, пьянство в неположенном месте, за приставание к прохожим, за шумные вечеринки, реже драки и, конечно, в основном туристы. Ну что же им ещё делать на отдыхе, как не отдыхать?
Но этот раз отличался от всех остальных, хотя бы потому что там было полно народу, хотя бы потому что с меня сняли наручники и оставили в маленькой комнатке без окон, с одной дверью, со столом и стулом. Как я предполагала, это комната для допросов. И мои предположения в основном базировались на просмотре сериалов по телевизору. Но, как оказалось, сериалы не врут. Ибо всего лишь через полчаса напротив меня уже сидела та самая блондинка с короткой стрижкой и недовольным лицом.
— Меня зовут Ничеева Мария Николаевна, — представилась она, — старший оперуполномоченный Жильёвска.
Да, именно так назывался наш город. Жильёвск. Хотя когда десять лет назад ему возвращали историческое название в честь графа Жильё, многие были против и хотели, чтобы мы по-прежнему назывались Южноленск. Но, как видите, теперь мы жили в Жильёвске, что зачастую влекло за собой недоразумения, а иногда и откровенные насмешки. Нас часто путали с Жигулёвском или с Железногорском и прочими. А жителей частенько называли то жмотами, то жлобами, то теми же Жигулями. Но тем не менее казалось, все уже привыкли.
— Я арестована? — спросила я у женщины. — Или задержана?
— Нет, — после паузы ответила она. — Мы просто хотели с вами поговорить.
— И наручники как нельзя лучше отразили это желание, — с сарказмом заметила я, демонстративно потирая запястья. Не то, чтобы мне было больно… Просто иногда нужно произвести правильное впечатление. И я его произвела.
— Ну, в свете случившегося вы должны войти в положение, извинить, моего коллегу, — проникновенно заметила она.
— В свете случившегося? — удивилась я.
Женщина вместо ответа побарабанила пальцами по столу и в свою очередь спросила:
— Вы знаете, где находится Колосов Роман Валентинович?
— Нет.
— Тогда, что вы делали в его доме?
— Он позвонил и попросил приехать.
— Не объяснил зачем?
— Нет.
— Скажите, а вы всегда кидаетесь по первому зову вашего бывшего мужа?
Вместо ответа, я достала смартфон и проиграла ей первое