А уж до болотного упыря Микуле как мне до Китая. Учитывая, что Китая в этом мире, скорее всего, нет, значит кое-кто сейчас очень сильно получит.
Я нашёл слабую точку в запястье Микулы. Ударил по сухожильям, чтобы выбить из его рук нож. Он этого не ожидал. Всё вообще развернулось не по его сценарию.
И уж тем более он не ожидал, что я оттолкнусь от забора, к которому он меня прижал, и бодну головой его в ту же самую больную точку, где расположена его грыжа.
Теперь уже без разницы — будет у него некроз кишечника или нет. Решил убить меня? Ладно. Значит теперь играем по одним правилам.
Я не для того лазал по болотам и поднимался с колен в новом мире, чтобы подохнуть в подворотне из-за какого-то кровожадного парня. Который, судя по всему, только детей бить горазд. Экий герой нашёлся!
— Ах ты сволочь! — прошипел Микула, вновь согнулся пополам. — Да я ж тебя, выродка, по стенке размажу!
Не успел он договорить, как я сорвал со своей самодельной брони одну из пластин, а затем врезал ею по голове этому болвану.
Вовремя же он согнулся. Иначе бы я до его лица не достал. Слишком большая разница в росте.
/Внимание! Нанесён критический урон витальности/
/Витальность: 75 из 100/
/Автоматически активирован «Диагностический взгляд»/
/Сотрясение мозга/
/Рекомендовано продолжить атаку, чтобы перевести сотрясение в ушиб мозга/
Эх, ничего себе!
Микула рухнул на спину и схватился за ушибленную голову. Затем перекатился на живот, слегка приподнял торс и изрыгнул из себя содержимое желудка.
Да, и вправду сотрясение ему устроил. Правда, искренне надеюсь, что у него не разовьётся кратковременная амнезия, как это бывает при сотрясах. Я хочу, чтобы он запомнил, как я уделал его во второй раз.
Знал бы он ещё, что мне сейчас советует система. Намекает, что я могу получить несколько Эссенций Смерти. Ещё один крепкий удар моим хитиновым щитком приведёт к ушибу мозга, а с такой травмой можно и помереть.
Но стоит ли заходить так далеко? Я никогда не убивал людей. А этот мир испытывает на прочность, практически не оставляя выбора.
Было бы здорово избавиться от Микулы, чтобы он перестал терроризировать жителей Погранки, но это — не моя работа. Более того, за убийство меня и самого могут осудить. Подобное деревенские точно не простят, а я только начал восстанавливать репутацию.
Нет смысла из-за какого-то отморозка влезать в такие проблемы и отцу репутацию тоже портить. Если я его сейчас убью, это заметят. Вот из окон люди смотрят!
Так что, нет. Сейчас я его убивать не стану. Ради своего же блага.
Кстати, стоит отметить что выжил я благодаря словам Радко, который и предупредил, что Микула меня ищет. Хотя не только его я опасался. Словно на подсознательном уровне почувствовал, что мне может грозить опасность. Слишком уж тяжёлая выдалась ночь. Начинает создаваться впечатление, что в любой момент можно будет встретить в Погранке и более крупных монстров.
Поэтому я и сделал этот доспех. Связал панцири между собой с помощью сухожилий тех же кусачей. Они оказались крепче любой верёвки. Броня, конечно, так себе. Смердит, пережимает кожу местами, да и пробить её сильный противник всё равно сможет. Особенно если попадёт между пластин.
Но всё же это — лучше, чем ничего. Этот нагрудник только что спас мне жизнь.
— Эй! Это что тут, драть вас за уши, происходит⁈ — из проулка вышел крепкий широкоплечий мужчина. Почти таких же габаритов, что Волибор.
Он грозно взглянул сначала на лежащего Микулу, а затем уже на меня. Фух, всё-таки хорошо, что я не стал его добивать. Иначе бы он сейчас застал меня над трупом…
— Это ты с ним сделал? — стиснул зубы он.
— Даже если и я. Что с того? — я запахнул рубашку, чтобы незнакомец не увидел мою броню. — Он первый на меня напал. По-вашему, мне нужно было терпеть?
— Ну не до такой же степени избивать человека! — разозлился он. — Погоди-ка… А ты не тот ли скудоумный сын знахаря? Совсем не боишься, что у твоего отца будут проблемы из-за тебя?
Здорово получается. Он меня же в итоге и хочет выставить виноватым?
— Гордей! — из своего дома выполз старик Никифор. — Гордеюшка, не ругай парня! Я всё видел. Всё могу рассказать.
— И что же тут случилось? — сложил руки на груди здоровяк.
— Этот длинный пытался Лада прирезать. Вон нож валяется, сам посмотри! — Никифор указал на оружие Микулы.
— А это не твой ли нож случаем? — спросил меня Гордей.
Да кто он такой? Стражников в Погранке я не видел. Не припомню, чтобы здесь мелькали хотя бы примитивные стражи правопорядка.
— Если бы нож был мой, он бы на земле не валялся, — ответил я. — Вообще-то я сюда пришёл не ради драки. Я помогаю отцу осматривать больных. Как раз только что вышел от Никифора.
— Это правда? — Гордей перевёл взгляд на старика.
— Ручаюсь за него, Гордеюшка, ручаюсь, — закивал Никифор. — А этот злыдень Микула уже давно напрашивается на хорошую взбучку! Он недавно мой дом навозом забросал. Болван бестолковый. И куда, интересно, отец его смотрит? Батька-то его хороший человек. Как умудрился такую гниду воспитать, ума не приложу.
— Учтите, Никифор, мне придётся передать всё вами сказанное старосте деревни. Если вы согласны быть свидетелем, то вопросов у меня ни к вам, ни к мальчишке больше нет, — заключил Гордей.
Ах, так вон оно что! Значит, всё-таки есть в этой деревне один человек, который следит за порядком. Видимо, это один из охранников старосты, которому поручено разбираться с подобными ситуациями.
Кто-то вроде участкового, только на средневековый манер.
— Если староста захочет меня выслушать — я скажу то же, что и сказал. От слов не откажусь, — заключил Никифор.
— Что ж, ладно, — Гордей подхватил Микулу и одним ловким рывком закинул его себе на спину. Будто тот весил не больше пуда. — Отнесу этого баламошку к отцу. Пусть сам разговаривает со старостой. Вообще, если он и вправду с ножом напал — дорога ему в Дальск. В худшем смысле этого слова.
Дальск — ближайший к нам город. Обычно молодые люди Погранки, наоборот, мечтают туда уехать, чтобы найти хорошую работу.
Но в данном случае Гордей, скорее всего, подразумевает тюрьму. У нас в деревне преступников содержать негде. А самосуд здесь никто не