Грегори повалил горничную на постель, придавил своим телом, сжал ее запястья, не давая вырваться, и принялся покрывать жадными поцелуями обнажившиеся груди. Удар по голове стал для него полнейшей неожиданностью.
* * *
Дамиан отложил в сторону очередную бесполезную книгу и растер ноющее плечо. Он перелистывал одну за другой книги из своей библиотеки и с каждым разом испытывал все большее разочарование. Он полагал прежде, что обладает наиболее полным собранием, в котором можно найти информацию на любой случай. Что ж, он ошибался. Про Кенло не было сказано ни слова, если только не считать пару фраз из писем Джошуа Гамильтона к своему другу, Барнабасу Леру.
Именно о Барнабасе Леру говорила Дженет, против него настраивала.
Зачем?
Что за дело ей до давно умершего человека? Да если он и жив, ему сейчас, должно быть, лет сто. Хотела она посеять недоверие к Барнабасу Леру или еще что-то задумала?
– Сэр, у нас проблемы.
Франк испуганно пискнул и выскочил из комнаты. Дамиан отложил книгу и поднял взгляд на горничных. Алессандра выглядела встревоженной, Пегги же… Платье ее было разорвано, волосы растрепаны, на шее красовались синяки. И глаза ее горели гневным ведьминским огнем.
– Что произошло?! – Дамиан не без труда поднялся на ноги.
– Ваш брат напал на Маргарет, – ответила Алессандра строгим и деловитым тоном. – И, простите, сэр, я была вынуждена его ударить.
– И правильно сделала, – кивнула Дамиан. – Пегги, ты в порядке?
– Бывало и хуже, сэр, – фыркнула горничная. – Ваш брат, сэр, одержим, и ему явно куда хуже, чем нам сейчас.
– Моя вина… – Дамиан присел на край стола, растирая лицо. – Я должен был догадаться, что связываться с Дженет опасно. Можем мы ей что-то противопоставить?
Алессандра покачала головой.
– Если бы ваш брат был ее игрушкой, пожалуй, смогли бы. Привороженного можно и отворожить без труда, если знать пару нужных снадобий. Но… Как бы дело не оказалось серьезнее.
– Например? – Дамиана охватило напряжение.
– Боюсь, сегодня ночью мистер Гамильтон побывал в местах, куда человеку путь заказан, – мрачно ответила Алессандра.
– Асфоделями от него несет, – вставила Пегги тоном, еще более мрачным, даже зловещим. – Пометили его. А значит, так просто вашего брата миссис Шарп не отдаст.
– Следовательно, нам придется подумать, что дать ей взамен, – вздохнул Дамиан. – Или же найти ведьму более могущественную. Где мисс Крушенк, кто-нибудь из вас знает?
– Они с мисс Элинор отправились в город, – ответила Алессандра.
Верно, кивнул сам себе Дамиан. Он ведь так и не сумел отговорить Элинор от этой затеи. На душе и без того было неспокойно, а теперь стало еще хуже из-за нахлынувшей тревоги. Дамиан посмотрел на горничных.
– Когда она придет, доложите немедленно. А Грегори заприте на ключ, нечего ему в таком состоянии по городу разгуливать.
* * *
Голова кружилась и болела так, словно кто-то ударил от души по затылку. Грегори нащупал шишку, сел и потер ее озадаченно. Кто мог ударить его? Зачем? А впрочем, мало ли было странностей в его жизни в последние дни? Грегори встал, продолжая потирать ноющую голову, подошел к двери, но открыть ее не смог. Заперто.
Заперто?
Он ощутил приступ раздражения, даже злости.
Заперто?!
Кто, черт побери, посмел запереть его в его собственном доме? Дамиан? Эта ведьма Кармайкл? Ведьмы-горничные? Федора Крушенк? Кругом одни ведьмы, и все они желают навредить Грегори.
Боль плеснула от виска к виску, и Грегори сжал голову руками. Ему нужно выбраться, нужно увидеться с Дженет. Она сумеет помочь ему. Она непременно поможет.
Цветами пахло. Запах этот, так похожий на нежный, сладкий аромат духов Дженет, воодушевил его. Грегори опустился на колени возле двери и изучил замок. Ему приходилось уже взламывать и куда более сложные запоры. Один раз он даже сумел – на спор, из глупого мальчишеского гонора – открыть сейф. Там замок был сложный, к нему был нужен особенный, хитрый ключ. Здесь же все проще простого. Обычные язычки, которые нужно откинуть в определенном порядке. И шпилькой можно справиться.
Шпильки у Грегори не было, но он подошел к камину, снял стеклянный колпак, отбросил его – во все стороны брызнули осколки – и вытянул проволоку, которой чучелко певчей птички крепилось к сухому дереву, украшенному мертвыми цветами. Мать их отчего-то любила подобные композиции, отвратительные, неживые. Один просвещенный доктор в клубе как-то сказал, что во всех этих омерзительных чучелах столько яда, что можно перетравить половину города. Отшвырнув чучелко в сторону, Грегори согнул проволоку и вернулся к замку.
Пришлось повозиться, конечно.
Наконец что-то щелкнуло, и Грегори осторожно открыл дверь. Коридор был пуст. Заперев его, недруги не стали выставлять часовых. Надев поспешно сюртук, Грегори босиком, держа туфли в руке, пробежал по коридору, вниз по лестнице и через темный, едва освещенный парой ламп холл. Обулся он уже на крыльце.
Сразу же за ступенями этого крыльца начинался туман, густой, темный, чуть красноватый. Влажный. Но Грегори это не испугало, как не испугала его и возможность затеряться в тумане. Он знал дорогу. Каким-то образом, о котором задумываться было недосуг, он шел через Лондон, и его больше не пугали странные звуки, гудение, отдаленно напоминающее портовую сирену, и шепот. Тихий, вкрадчивый шепот следовал за ним, но Грегори только отмахивался.
Глава пятнадцатая
Они посетили еще несколько работных домов – с прежним результатом, – и Элинор предложила отправиться на поиски сведений о Гидеоне Фицуорроу. Возможно, хотя бы здесь повезет. Федора своего скептицизма не скрывала, вся затея с миссионерками и молитвенниками вызывала у нее кривую усмешку, но спорить не стала.
После трущоб Ист-Энда фешенебельные улочки, где проживал Фицуорроу, показались прибежищем королевского двора. Дома здесь стояли высокие, богатые, отстроенные по последней моде и ничем не напоминающие мрачное жилище Гамильтонов. В сравнении с ними тот дом казался еще темнее, еще страшнее. Окна сверкали свежевымытыми стеклами, в палисадниках, в вазонах, на живых изгородях цвели розы. Казалось даже, это не город, а фешенебельный пригород. Сейчас Элинор сполна разделяла отношение к этому месту Федоры Крушенк. Несмотря на неплохо пошитое платье, аккуратную прическу, зажатый в руке молитвенник, Элинор ощущала себя здесь лишней.
– Вон дом Фицуорроу. – Федора указала на небольшой особнячок, белый, украшенный причудливыми орнаментами в готическом духе. Витражные окна придавали ему дополнительное сходство со средневековой церковью наряду с вытянутыми вверх пропорциями и остроконечной башенкой