– Потому что это не она! – рявкнул демон. – Проклятый Морион отравляет ее, она не понимает, что делает!
– А вот тут ошибаешься ты, – прошипела Хести. – Люди тоже бывают жестокими лживыми предателями.
– Заткнись, иначе…
– Иначе что? – Хести почувствовала, как магия густыми каплями стекает с кончиков пальцев.
– Я убью тебя, жрица, – выдохнул Халахэль. – Убью и лишу Черную Мать возможности вырваться.
– На мое место придет другая. И именно поэтому ты до сих пор не свернул мне шею.
Демон вдруг остановился, посмотрел на нее и криво улыбнулся:
– Ты права. Сейчас намного выгоднее сделать из тебя союзника, а не врага. – Он приблизился и навис над Хести. – Помоги мне, жрица. Помоги разрушить Фату до основания.
– Черная Мать создаст новых демонов, новый мир, – выдохнула она.
– На это уйдут века. Целая вечность, если говорить откровенно. Будь она настолько могущественна, как ты считаешь, врата бы ее не сдержали.
В этих словах определенно был смысл. Хести кивнула, признавая его правоту, оттолкнула демона от себя и расправила плечи.
– Но что получишь ты? – только и спросила она, разглядывая обнаженного Халахэля.
– Удовлетворение, – прорычал он. – А остальное – не твоего ума дело.
Они потратили уйму времени, скитаясь по бесконечным коридорам жуткой крепости, которую демоны называли Черным Бастионом. Халахэль точно знал, куда нужно идти, но Хести казалось, что они не приблизились к цели поисков ни на шаг.
– Почему король не ищет меня? – спросила она. Ноги гудели от долгой ходьбы.
– Полагаю, он занят сращиванием камней, – ответил Халахэль. – Ключ должен быть целым, когда придет время открыть врата. Часть его сил уходит на поддержание порталов и управление демонами, другая часть – на создание ключа.
– Это идеальный момент, чтобы напасть на него, разве нет?
– Идеальный, но не тогда, когда я так слаб, что не могу принять истинный облик. Однако… – Халахэль скрылся под аркой, и до Хести донеслось лишь эхо его слов: – …сейчас все изменится.
Она вошла в большой зал следом за демоном и поежилась: стены вокруг пульсировали так, будто где-то рядом билось исполинских размеров сердце. На постаментах, созданных из той же плоти Черной Матери, лежали останки: иссохшие тела с открытыми грудными клетками.
Семь постаментов. Семь тел.
– Семь генералов… – прошептал Халахэль, будто прочитавший ее мысли.
– Что ты собрался…
Она не успела договорить – демон вырвал сердце из ближайшего тела и хищно оскалился.
– Отвернись, жрица. Я слишком долго ждал этого мгновения и собираюсь упиваться местью.
Хести и не думала впечатлять его смелостью, потому обхватила себя руками и вышла из зала. Прижавшись спиной к стене, она зажала уши ладонями, но все равно слышала отвратительное, мерзкое чавканье, а после – звук ломающихся костей и стоны.
Она не знала, сколько прошло времени, но появился Халахэль уже в истинном облике. С его морды стекала кровь, а в центре груди все еще светилась магия, сплавившаяся с плотью.
– Месть свершилась? – безразлично спросила Хести.
– Я мечтал об этом столько лет, но не получил и доли того удовольствия, о котором грезил.
Халахэль подхватил ее, подошел к стене и взмахнул рукой. Дрожа и пульсируя, плоть Черного Бастиона разошлась, создав выход. Хести вцепилась в окровавленную шерсть, увидев, как высоко они взобрались, – земля оказалась далеко внизу.
– Не бойся. Я не убью тебя, – со смешком произнес Халахэль и шагнул в бездну.
Хести завизжала. От страха звенело в ушах, липкий пот выступил на лбу и на спине, и только почувствовав, как сильные крылья подхватил ветер, она осмелилась приоткрыть глаза.
Халахэль кружил над Черным Бастионом, будто наслаждаясь новообретенной силой. Он то взмывал, то падал камнем, выписывал пируэты и удовлетворенно рычал. Его глаза налились кровью, зрачок расплылся по радужке, дыхание вырывалось из ноздрей густым паром. От звериного тела исходил жар, Хести казалось, что еще немного, и она сварится заживо, но приходилось молчать.
Резко опустившись до самой земли, Халахэль влетел в открывшийся проход, и они снова оказались под сводами Бастиона. Коридоры здесь были шире, потолки – выше. Демон свободно парил, и его крылья не касались стен.
Хести не могла объяснить этого, но чувствовала – они спускаются. Воздух стал гуще, ноздри забивал запах гнили и крови. На полу валялись позабытые останки демонов, а тело Халахэля становилось только горячее.
– Берегись! – выкрикнула Хести.
Она первой заметила растянутую под потолком сеть. Охваченный восторгом от обретенной силы генерал потерял бдительность и поплатился за это – сеть накрыла их и с чудовищной силой потянула к полу.
Они рухнули, звериное тело прижало Хести, едва не раздавив. Она закашлялась, попыталась выползти из-под демона, но тот легко поднялся сам и с утробным рычанием разорвал путы.
– Жива? – без особого интереса спросил он.
Ответить Хести не успела – закричала, разглядев на потолке тварь, уродливее которой никогда не встречала.
Женское тело, бедра которого плавно перетекали в паучье брюшко. Длинные шипастые лапы, жвала, изуродовавшие лицо, несколько пар черных глаз, две пары бледных человеческих рук…
Хести зажала рот ладонями, стараясь сдержать не то рвоту, не то новый крик.
– А вот и ты.
Халахэль, казалось, совсем не был удивлен. Он расправил крылья, хищно оскалился и подобрался, готовясь к прыжку.
– Спускайся, Мормолика, я успел соскучиться по твоей уродливой морде.
Тварь щелкнула жвалами и вдруг широко открыла пасть. Хести показалось, что женское лицо буквально разорвало пополам, и она заскулила, отползая к стене. Сердце колотилось так сильно, что все ее тело сотрясалось от этого неистового биения.
– Иди дальше. Эмпуса там, – прорычал Халахэль. – И постарайся сделать хоть что-то полезное, жрица.
Дожидаться нападения он не стал – сам взмыл к потолку и вцепился в пасть демоницы лапами, пытаясь вырвать жвала.
Хести с трудом отвела от них взгляд, поднялась на ноги, стараясь не замечать дрожи в коленях, и побежала вперед, даже не представляя, что должна найти.
Слишком поздно она поняла, что слышит не только стук собственного сердца, но и шелест лапок преследующих ее тварей. Одна из них накинулась сзади, вцепилась в волосы, Хести закричала и схватила ее рукой, чтобы отбросить. Паукообразное существо издало злобное шипение и попыталось плюнуть в нее чем-то, но вдруг забилось в руке, заверещало и тут же затихло.
Не останавливаясь, Хести отбросила тварь прочь, успев разглядеть черный символ, перетекший с ее кожи на тело демона.
Остальные прислужники Мормолики бежали по стенам, шуршали в полумраке, затянувшем потолок, падали с него на пол и плевались паутиной, целясь Хести в ноги. Она сложила пальцы в жест Силы и окружила себя защитным куполом, но вскоре поняла, что ошиблась: паутина легко прошла сквозь него и приклеила сапог к полу. Хести упала, демоны кинулись к ней.
Она слишком хорошо знала, что случается после укуса демона. Судорожно дергая ногой, она пыталась стащить с себя сапог, но никак не могла.
«Пусть сожрут, пусть пируют на моих останках, но не делают из меня кадавра! О Черная Мать…»
Выругавшись, Хести стиснула зубы. Черная Мать ей точно не поможет. Только не сейчас.
Прокусив кожу на ладони, она нарисовала жалкое подобие сигила на полу и ударила по нему рукой, но ничего не произошло – пол, плоть вечно голодной богини, впитал кровь без остатка.
Демоны окружили ее, стены шевелились, покрытые мелкими тварями. Особо крупная вскинула передние лапы, завизжала и осмелилась атаковать.
Жвала щелкнули, шипы вонзились в руки. Хести с трудом удерживала мерзкое существо; вонь из его пасти казалась невыносимой.
«Я не умру. Я не умру. Я не умру!»
Закричав, Хести отшвырнула от себя демона, и тот врезался в стену, придавив собой десяток сородичей. Их панцири трескались с тошнотворным звуком, а потом… Все вокруг объяло черное пламя.
Хести закричала, схватившись за голову. Открывшиеся глаза снова сломали мир вокруг, разбили его на осколки. Щупальца из мрака и боли вытянулись из тела, они горели, исходили густым смрадом, превращали демонов в пепел, едва касаясь их.
И пока вокруг творился хаос, Хести видела. Видела по-настоящему.
Калека. Калека в окружении мертвецов, которые почему-то все еще держали оружие.
Халахэль, раздирающий паучье брюхо Мормолики, рычащий