– Не беспокойтесь, инспектор, – заверил управляющий, явно довольный тем, что смог посодействовать полиции в поисках убийцы, который сеял страх среди жителей Бильбао, включая его самого.
Креспо выбежал из офиса. Нужно было спешить в участок, чтобы поговорить с субкомиссаром Торресом. Время работало против них.
Группа захвата заняла свои позиции. Всего за час она была приведена в боевую готовность. Торрес связался с Мобильной бригадой Эрцайнцы, и они немедленно выслали бискор – группы быстрого реагирования, аналогичные американским SWAT.
Абель Борреро жил в доме № 34 по улице Эрсилья. Весь квартал, в котором находился его подъезд, был пешеходным. На пересечении Родригес Ариас и Лисенсиадо Посас располагалось немало модных магазинов, которые выигрывали от бесконечного потока людей, проходящих здесь по пути к ближайшей «золотой миле» [22] Бильбао.
Муниципальная полиция заблокировала доступ с улиц Родригес Ариас и Лисенсиадо Посас. В квартале никого не было, за исключением подразделений Эрцайнцы.
– Хорошо, ребята, заходим, – отдал приказ командующий бискором.
Шесть полицейских в шлемах, бронежилетах и с автоматами в руках вошли в подъезд и начали подниматься по лестнице. Андер шел прямо за ними с пистолетом наготове.
Борреро жил на четвертом этаже. Эрцайнца заранее расставила снайперов в здании напротив – они держали на прицеле окна. Агенты, ответственные за наружное наблюдение, сообщили, что не зафиксировали признаков движения или активности в квартире.
– Анхель, помни: он нам нужен живым, – перед началом операции предупредил Креспо командира Мобильной бригады.
– Мы откроем огонь только в случае, если жизни кого-то из наших будет угрожать опасность, – ответил мужчина, стараясь не реагировать на замечания инспектора.
– Хорошо, но если будете стрелять, то не на поражение, – настаивал Андер.
Офицер посмотрел на него свысока. Он привык командовать и совсем не любил получать приказы, особенно от коллеги ниже по рангу. Однако ему пришлось проглотить недовольство, поскольку субкомиссар Торрес назначил инспектора руководителем операции. Неподчинение приказу привело бы к дисциплинарному взысканию и, скорее всего, потере места в Мобильной бригаде. Так что Анхель выбрал промежуточную между рабским согласием и воинственным сопротивлением позицию. Он продолжил раздавать указания, не отвечая Андеру напрямую и накаляя напряжение между ними до предела, но не эскалируя ситуацию до конца.
– Компания, отвечающая за обслуживание лифта, отключила электричество? – спросил офицер по рации.
– Подтверждаю. Повторяю, подтверждаю, – ответил голос с другого конца.
– Тогда вперед!
Группа начала движение. Они поднимались по лестнице с третьего этажа, направляя автоматы на каждый новый участок пути. Соседи, ставшие свидетелями этой сцены, прятались по квартирам, не решаясь даже посмотреть в глазок.
Добравшись до четвертого этажа, группа расступилась, чтобы пропустить Андера. Он подошел к квартире Абеля Борреро, встал сбоку от двери и трижды громко постучал по ней костяшками пальцев.
– Абель Борреро, откройте дверь! Полиция!
Никто не ответил.
Самый крупный боец из группы бискор встал перед входом, снял с плеча небольшой таран и, несколько раз раскачав устройство, чтобы придать ему инерцию, нанес два резких удара по замку. Дверь распахнулась с громким щелчком.
Фонари осветили прихожую, и бискоры влетели внутрь, словно молнии. Спустя тридцать секунд они уже проверили все комнаты. Квартира была пуста.
– Чисто, Креспо, – сказал Анхель, снимая шлем. – Все в вашем полном распоряжении.
– Спасибо, господа, – поблагодарил Андер команду, которая уже выходила из квартиры.
На место спецназовцев прибыли криминалисты с чемоданчиками в руках и в безупречно белых комбинезонах.
Инспектор прошел по коридору и начал тщательно осматривать квартиру. Он не знал, вернется ли Абель Борреро домой – если это вообще его дом. В списке жильцов хозяин квартиры не был указан, а в реестре собственности Абель не значился владельцем.
Внезапно Андера охватило ощущение дежавю – чувство, что это место ему знакомо. Будто бы он уже видел эту квартиру, хотя и не в том виде, в каком она была сейчас. Чем больше он изучал уголки дома на четвертом этаже на улице Эрсилья, тем сильнее ощущал, что бывал здесь много лет назад. Но пока не мог вспомнить когда и почему.
Пока не добрался до библиотеки.
Комната слабо освещалась редкими лучами солнца, пробивавшимися через щели полуопущенных жалюзи. Андер щелкнул выключателем, но безрезультатно – электричества не было. Еще одно доказательство, что квартира нежилая. Тогда он подошел к окну и поднял жалюзи. Шнурок натянулся и заскрипел, заставляя ламели подниматься в коробку. Издаваемые ими жалобные звуки напоминали далекий стон, вой из прошлого.
Дневной свет залил библиотеку и открыл инспектору хорошо знакомую сцену. Письменный стол у окна, двухместный диван в центре, а за ним – книжные полки во всю стену. На персидском ковре все еще можно было разглядеть очертания двух больших почерневших пятен – по одному под каждым креслом.
«Кровь навсегда остается в ткани», – подумал Андер ровно в ту секунду, когда его взгляд переместился с ковра на выцветший вишневый письменный стол. На нем лежал конверт.
В этот момент в библиотеке появилась группа полицейских во главе с субкомиссаром Торресом.
– Наконец-то я тебя нашел, Андер! – нахмурился тот. – Похоже, убийца снова играет с нами. Здесь никто не живет.
– Возможно, он здесь и не живет, сеньор, но он оставил нам сообщение, – заметил мужчина, осторожно подбирая послание.
Торрес изумленно смотрел на него, даже его угрюмое лицо на мгновение расслабилось. Он снял бронежилет и передал его одному из сопровождающих.
– «Наскальное искусство, конное искусство… искусство, скрывающее свинец», – прочитал Андер достаточно громко, чтобы услышали все присутствующие.
На лице субкомиссара застыл немой вопрос. Он скрестил мускулистые руки на груди и глубоко вздохнул, пытаясь понять смысл сообщения. Криминалисты переглянулись и, покачав головой, продолжили осмотр места. Андер повторял про себя только что прочитанную фразу. Взгляд его принялся блуждать по библиотеке, стены которой были увешаны маленькими картинами: натюрморты, абстрактное искусство, пляжи на закате… и всадник, скачущий по полю во время охоты.
Инспектор обратил внимание на симметричное расположение картин. Все они были развешаны определенным образом, так, чтобы верхние края рам образовывали идеальную непрерывную линию. Только полотно с охотой нарушало гармонию композиции, будучи расположенной выше остальных.
– Эта картина не на своем месте. – Андер указал на стену.
– Думаешь, это убийца повесил ее туда? – спросил Торрес, подходя ближе.
– Нет, не он, – сказал Андер, пытаясь понять, зачем H9 заманил их в эту квартиру. Очевидно, что он арендовал фургон, указав ложные данные: знал, что рано или поздно полиция выйдет на него, а нужные сведения приведут их на улицу Эрсилья.
Тут инспектора наконец озарило. Память порой играет в жестокие и капризные игры.