– Он справится, Гарде. Вот увидишь.
Андер подбодрил товарища, похлопав его по плечу. За годы совместной работы Арреги и Гардеасабаль успели установить крепкую связь. Опытный инспектор всегда старался передать коллеге скрытые аспекты профессии – то, чего усердный парень вроде Ивана не нашел бы ни в одном учебнике. Гардеасабаль был его наставником, обучал его ремеслу и теперь ощущал ответственность за судьбу коллеги. Андеру хорошо было знакомо это чувство – гнетущее бремя вины.
– Хотелось бы верить. – Мужчина взглянул на напарника полными слез глазами. – Мне до сих пор снится, как он лежит в саду Гальвеса, наполовину обгоревший и залитый кровью.
– Он оправится от этого удара. Социолог – крепкий орешек, – сказал Андер, хотя понимал, как трудно будет Арреги забыть смерть девушки.
– Конечно, – подтвердил Гардеасабаль.
Они пересекли мост Ронтеги, направляясь к трассе Чориерри. За те оставшиеся десять минут, что длилась поездка до аэропорта Лою, они больше не произнесли ни слова. Оба были погружены в собственные мысли.
Они без проблем припарковались рядом с терминалом прибытия. Гардеасабаль мгновенно вышел из машины и вытащил чемодан Андера.
– Не переживай, я сам отнесу его до стойки регистрации, – вызвался он.
– Не стоит, правда. Ты уже и так очень помог. Езжай спокойно.
Но коллега проигнорировал его слова и уверенно зашагал к терминалу вылета. Андер покачал головой и последовал за ним. Было девять тридцать утра, и в аэропорту царила тишина. Лишь несколько пассажиров готовились сесть на ежедневные рейсы до Мадрида и Барселоны, а также виднелись небольшие группки молодежи, отправлявшиеся в Париж отпраздновать окончание экзаменов. Регистрация прошла быстро – не более двух минут.
– Выпьем кофе? – спросил Гардеасабаль, когда Андер уже собирался попрощаться.
– Ты ведь опоздаешь.
– На кофе много времени не уйдет. К тому же есть одна вещь, которую я давно хочу тебе сказать.
Андер остановился, чтобы взглянуть на напарника: выражение его лица было непроницаемо. Казалось, все в порядке. Если бы возникла хоть малейшая проблема, Креспо бы это почувствовал, ведь главная особенность его товарища – это пылкость характера, которая позволяла читать его как открытую книгу. Чувства Гардеасабаля всегда рвались наружу, как бы он ни пытался их скрыть или подавить.
– Тогда решено. Пойдем выпьем кофе, мне не помешает немного взбодриться. К тому же я еще не завтракал.
В отличие от остальной части аэропорта, охваченной апатией, в кафе кипела жизнь. Инспекторы взяли кофе и выпечку и сели за самый укромный и удаленный столик в заведении.
– Ну, Гарде, вот мы и здесь. Что ты хотел сказать?
Гардеасабаль задумчиво, не поднимая глаз, помешивал свой напиток.
– Я знаю, что это ты отправил копии дел пропавших девушек тому журналисту из «Эль Коррео».
Андер остолбенел. Внезапно у него пропало всякое желание завтракать. Он мрачно посмотрел на напарника.
– Это очень серьезное обвинение. О чем ты вообще?
– Андер, ты сейчас разговариваешь со мной, а не с какой-нибудь офисной крысой из участка. Я прекрасно знаю, через что ты прошел, когда пропала Энара. Я был там, рядом с тобой, помнишь? Я видел, как ты требовал от начальства более активных действий. Ты снова и снова просил их усилить освещение дела в СМИ, потому что так мы могли бы найти кого-то, кто видел Энару. Кого-то, кто дал бы нам хотя бы малейшую зацепку.
На этот раз Андер сам опустил взгляд и начал помешивать кофе. Он недооценил Гардеасабаля. Коллега шаг за шагом разобрал его мотивы и попал в точку.
– Наше руководство предпочитает держаться подальше от внимания прессы. Тогда ты этого не знал, но теперь прекрасно видишь. Каждый случай, попадающий в СМИ, напоминает обществу о наших ошибках – нераскрытых делах в большинстве своем. А когда журналисты ищут виновных, мы знаем, куда они указывают: наверх. Именно поэтому ты решил, что на этот раз сам будешь задавать правила игры.
– Как давно ты знаешь? – спросил Андер вполголоса.
– Подозревал с самого начала, поэтому однажды решил тайком проследить за тобой. Ты забирал досье пропавших девушек, делал копии в одном из копи-центров в Деусто, а затем относил их в подпольную курьерскую службу на улице Ислас Канариас в районе Сан-Игнасио. Доставка без чеков и накладных. Без следов.
– Не суди меня строго, Гарде. Я сделал то, что должен был сделать. Лукас оставлял нам сообщения, а мы их игнорировали. Нам нужно было выйти с ним контакт. Я хотел, чтобы он понял: мы видим его намеки. К тому же я рассчитывал, что Искандер Алонсо будет более проницательным и получше разберется в полученной информации. Я его переоценил.
– Поэтому ты так на него набросился в переулке?
– Да. Когда увидел на стене номер дела Энары, выведенный краской, а потом приближающегося Искандера, я не смог сдержаться. – По интонации было ясно – Андер понимал, что бить репортера было ошибкой. – Ситуация вышла из-под контроля.
– То, что ты не отправил ему дело Энары, могло тебя выдать. Зачем ты так рисковал?
– В этом уже не было смысла. Пусть думают, что хотят. Нам уже не нужна была посторонняя помощь, мы сами собрали все куски головоломки. Группа раскрыла оба дела: и убийства Лукаса Хауреги, и исчезновения девушек.
– Но мы еще никого не арестовали. – Гардеасабаль стал серьезным. – Только Эухенио Ларрасабаль, Гальвес и Карлос Бонапарте получили по заслугам за свою причастность к смертям девушек. Остальные на свободе.
Андер допил кофе одним глотком и сунул булочку в карман.
– Надеюсь, бюрократические процедуры не затянутся надолго и мы скоро сможем это исправить, – сказал он, поднимаясь. – Полагаю, раз ты проделал весь этот путь, чтобы сказать мне о переданных досье, значит, сдавать меня ты не собираешься?
Мужчина кивнул, и на его широком лице появилась усталая улыбка.
– Никогда, Андер. Мы – Четвертая группа, и мы не выносим сор из избы.
Если бы преданность имела облик, она бы выглядела как Педро Гардеасабаль. Они уже выходили из кафе, когда Андер взглянул на него с гордостью.
– Спасибо за все, Гарде. Присмотри за командой, пока меня не будет.
– Само собой.
Они остановились у входа в зону посадки и крепко обнялись.
– Береги себя, дружище, – напутствовал начальника Педро. – Постарайся отвлечься от всего.
– Так и сделаю. Полное отключение. На этой неделе я ничего не хочу знать ни об убийствах, ни о мстительных божествах.
Ключ легко повернулся в замке пентхауса дома номер пять на улице Страндвеген. Сухое тепло квартиры резко контрастировало с полярным холодом, сковавшим Стокгольм с севера до юга. Александр сел на скамейку у входа