Несмотря на то что за время службы в стройбате Вова наконец-то научился играть на гитаре, его появление в столице не было триумфальным. Записанные с живыми инструментами несколько альбомов имели мало общего с обаятельным дилетантством «кольцевого» периода. Еще менее убедительными оказались живые выступления «Братьев по разуму», одно из которых состоялось в рамках совместного московского концерта с Sonic Youth.
После записи на «Мосфильме» (1993) ремейка хитов прошлых лет Вова возвращается на историческую родину в Челябинск-70. Там он некоторое время играет в составе англоязычной металлической группы Devilry и выступает под фонограмму в перерывах между таймами кикбоксинга. В 1997 году на одной из свердловских студий он записал сольный альбом под названием «Для того и живу».
Шапошников трудится в столице в составе электронного проекта «Зима», а также занимается разработкой новых звуков в группе The Shakes. В середине 90-х годов он спродюсировал выход виниловой пластинки «Братьев по разуму» и кавер-версий песен Майка (в исполнении московских, питерских и челябинских групп), а позднее стал организатором выпуска нескольких компакт-дисков с современной электронной музыкой.
Судьба остальных участников «Братьев по разуму» сложилась куда как менее удачно. Художник Вадим Кутявин расстался с жизнью в 95-м году от передозировки опиатов после 15-летней практики общения с оными. Памяти Кутявина Вова Синий посвятил одну из песен на альбоме 97-го года.
Переехавший в Ленинград Игорь Ракин стал одним из первых советских миллионеров, заработавших деньги на торговле компьютерами. После попытки покушения на него Ракин выступил с обличительной речью в телепрограмме «600 секунд», в результате чего труднообъяснимым образом попал в психбольницу Челябинска-70. Спустя месяц после прохождения курса интенсивной терапии его нашли мертвым в районе близлежащих болот, где, по официальной версии, он повесился на сосне.
1986
Наутилус Помпилиус
Разлука (1986)
сторона A
Эпиграф (Разлука)
Эта музыка будет вечной
Казанова
Праздник общей беды
Взгляд с экрана
Хлоп-хлоп
сторона B
Шар цвета хаки
Наша семья
Рвать ткань
Всего лишь быть
Скованные одной цепью
«„Разлука“ была просчитана нами за кульманами с 9 до 18 с перерывом на обед, – вспоминает один из основателей „Наутилуса“ басист Дмитрий Умецкий. – Пока наши коллеги застраивали микрорайоны, мы „застраивали“ „Разлуку“, руководствуясь принципом „чтобы было удобно всем“. Эта задача казалась невыполнимой только на первый взгляд. Американцы, снимая кино, давно использовали этот принцип. В результате получался эффект „слоеного пирога“ – любой, добираясь до своего слоя, съедал весь кусок и просил добавки».
В техническом отношении альбом был сделан на удивление просто и не имел ни малейшего отношения к так называемым достижениям раннего свердловского рока. До появления «Разлуки» местные рок-музыканты в своем честном уральском желании делать «музыку наоборот» мучительно напоминали филармоническую советскую эстраду. Они были слишком интеллигентны, чтобы хулиганить в рок-н-ролле, и слишком зациклены на себе, чтобы «опускаться» до пародий или самопародий. Большинство их опусов отличалось жонглерством, амбициями и кислым академизмом – скучным и зачастую безжизненным.
«Разлука» перевела свердловскую школу рока в новое качество, создав прецедент одухотворенной поп-музыки и проложив дорогу таким проектам, как «Агата Кристи» и «Настя». В этих песнях про батарейки и городское одиночество каждый находил что-то свое – от «света интимной лампы» и «сметаны на бананах» до крика человека, почувствовавшего пустоту под ногами.
Созданию «Разлуки» предшествовала запись так называемого демоальбома, осуществленная спустя полгода после «Невидимки». К этому моменту у «Наутилуса» уже были готовы «Ален Делон» («Взгляд с экрана»), «Рислинг» («Всего лишь быть»), «Эта музыка будет вечной», «Наша семья» плюс еще полдесятка композиций – по определению поэта Ильи Кормильцева, «преимущественно – занудные длинные стенания на тему семейной жизни».
По методике, опробованной на «Невидимке», новые песни записывались на квартире у Бутусова, но после долгих споров и конфликтов эту пленку решено было не выпускать. По версии Умецкого, политическая подоплека этого решения выглядела следующим образом: «Славу тогда периодически зашкаливало. Он попросил у Кормильцева портастудию и решил сделать нечто такое, что бы потрясло Вселенную. Все это происходило без моей редактуры. И когда я пришел и услышал, что же там было навалено, я сказал: „Слава, я этот альбом закрываю. Это просто несерьезно. После такого разгона, который мы взяли на „Невидимке“, ты погубишь команду. Хочешь идти архитектором работать – конечно, иди. Воля твоя. Но у меня другие интересы и другие амбиции по этому поводу“».
В принципе, ничего особенного не произошло, если не считать того, что Бутусов впал в очередную депрессию. Он поссорился со всем миром и ушел в глубокий запой – по воспоминаниям очевидцев, «совершенно черный и совершенно жуткий». Стоял декабрь 85-го года, и с роком Слава решил намертво завязывать. Он хотел вновь идти в архитекторы и проектировать новые станции свердловского метро.
Правда, с наступлением весны Бутусов немного «успокоился», вошел в гармонию с окружающим миром, и репетиции возобновились с прежней силой. В это время им были написаны новые песни, в частности, «Шар цвета хаки» и «Хлоп-хлоп». По определению Бутусова, «это была молодежная злоба на собственное здоровье и положение молодых специалистов, а также одна из тех крайностей, в которые я впадал в то время по отношению к армии». Еще одна композиция «Праздник общей беды» родилась как поток сознания, минут за сорок, – точно так же, как позднее – «Синоптики». Первоначально песня называлась «Праздник общей воды», и Умецкий, осознав, что «редактировать ее невозможно», все-таки сумел убедить Славу заменить слово «вода» на «беда».
«К будущему альбому мы относились тогда постольку-поскольку, – вспоминает Бутусов. – Нам казалось, что он никому не нужен и более ответственным будет выглядеть участие в предстоящем концерте. Нас больше волновала боевая раскраска кого-нибудь из новых романтиков типа Adam & The Ants. Мы хотели оторваться на сцене так, чтобы ноги улетали за горизонт. К этому выступлению мы готовились, как к выборам».
На открытии Свердловского рок-клуба 20 июня 86-го года «Наутилус» сыграл выше всяких похвал. Группа имела сенсационный успех, затмив своим энтузиазмом и необычно пестрым имиджем «парагвайских симулянтов» всех монстров, включая «Урфин Джюс». В музыкальном плане «Наутилус» смотрелся тоже неплохо – отчасти потому, что состав группы был усилен саксофонистом Алексеем Могилевским.
Могилевский – обладатель диплома об окончании музучилища Чайковского и первого разряда по хоккею с шайбой – в то время трудился по распределению директором районного Дома культуры, расположенного в