Как это может работать, я успел понять. Однажды мы ходили с Катей на эфир телевизионного шоу Паши Воли, и жена сказала, что ей после этой передачи написали несколько десятков человек, с которыми на протяжении многих лет вообще не было никакого общения. Вот тогда я сразу жене и сказал: «Если ты хочешь этой популярности, я не стану возражать. Но жить так постоянно невероятно сложно». Это я говорю как человек, который все это испытал на своей шкуре и порой просто мечтает о том, чтобы его никто не узнавал.
Предложение выйти за меня замуж я сделал Кате в 12 ночи, когда она мыла посуду в нашей 80-метровой квартирке на улице Врубеля. Я дико волновался. Всегда знал, что я не романтик, не умею делать сюрпризы, да и предыдущего опыта делать девушкам предложения у меня не было. Я и не влюблялся ни в кого особо.
Сначала планировал, что это будет ресторан. Потом подумал: нет, ресторан – это не вариант, там наверняка окажется толпа народа. Не помню уже, каким образом узнал, какой у Кати размер кольца, но хорошо запомнил, как это кольцо покупал. Приехал в магазин, попросил продавщиц померить несколько разных моделей, чтобы увидеть, как кольцо смотрится на руке, а они на меня насели: «Ой, а вы предложение делать будете? Ой, а кому? Ой, а когда?»
Я чуть не взвыл. Думаю: «Вам-то какая разница? Продайте мне уже это кольцо, и все!»
Потом я это кольцо спрятал дома и продолжал ломать голову: предложение-то как делать? может, нам в какое-то красивое место пойти? В конце концов я решил, что Катя у меня есть, кольцо у меня есть, значит, нужно просто отпустить ситуацию, пока я не созрею для решения. Вот и созрел – ночью на кухне.
Наверное, жена на меня тогда даже обижалась. У нас ведь с ней даже нормального совместного отпуска ни разу не было – один только раз, когда познакомились, слетали ненадолго вдвоем на Мальдивы. Соответственно, не получилось и свадебного путешествия. В общем, было из-за чего затаить обиду.
Сейчас все уже по-другому. Нам уже под сорок, Катя прекрасно знает, что надо мне, я прекрасно знаю, что надо ей. И все это без лишних слов.
С родителями поначалу возникали небольшие трения, как это всегда бывает, когда у мамы забирают сына, но до каких-то скандалов дело никогда не доходило. Катина мама тоже приняла меня несколько настороженно, но со временем все притерлись друг к другу.
Когда у нас родился Данька, загородный дом был уже полностью готов. Мы с Катей прямо из роддома заехали в квартиру на Врубеля, дособрали кое-какие вещи и в тот же день уехали из Москвы.
Кате было тяжело на самом деле. Она больше привыкла к городу, поэтому я старался как можно быстрее создать вокруг дома красивый сад, чтобы о переезде уже точно не приходилось жалеть. Тем более что жене предстояло проводить в доме гораздо больше времени, чем мне.
Запереть Катюшу в четырех стенах, чтобы она занималась только детьми и хозяйством, мне никогда вообще не приходило в голову. Скорее, наоборот: я прекрасно понимал, что у любого человека обязательно должны быть какие-то амбиции. Если против чего и возражал, так это против того, чтобы жена сама садилась за руль. Не знаю уж, прав я в этом или нет, но стараюсь максимально оградить семью от любых непредвиденных случайностей. Сам езжу по трассе с Новой Риги в Москву каждый день и вижу иногда такие картины, что волосы дыбом встают. Поэтому сразу сказал жене: лучше я найму водителя, но хочу быть спокоен.
Я всячески поощрял, когда Катя сказала, что хочет учиться на сценариста. Она отучилась два года, получила диплом и почти сразу заинтересовалась современным искусством. У нас дома очень многое сделано ее собственными руками, какие-то работы выставляются, их даже начали покупать.
Сейчас в своей работе жена полностью самостоятельна – она вообще никогда не просила, чтобы я оплачивал какие-то ее капризы. Единственный разговор, который у нас возник на эту тему, касался мастерской, которая позволяла бы жене заниматься керамикой. Сейчас для этого приходится кататься в Москву, но параллельно мы подыскиваем удобное место, которое располагалось бы недалеко от дома.
Общий дизайн нашего участка нам делали специалисты по ландшафтному дизайну, но деревья выбирал я сам. Чего у нас там только нет: и клены, и липы, и яблони, и груши. Липу и сирень я с самого начала хотел посадить со стороны кухни, чтобы летом, когда открываешь окно, чувствовался запах цветов.
С другой стороны дома посадил очень красивую иву. Клены растут у бани, там же – альпийская горка с разными можжевельниками. Перед верандой мы сделали круглый газон, в центре которого растет голубая ель, которую мы наряжаем на Новый год. Сейчас ель уже довольно большая, мы всей семьей обычно наряжаем нижний ярус, а наверху приходится развешивать игрушки уже со специальной стремянкой.
Правда, на Новый год мы не так часто бываем дома. Футбольный сезон заканчивается в начале декабря, и хочется не столько снега, сколько моря и песка. Но если остаемся, к нам приезжают просто все: родители, родственники, друзья, знакомые. Единственное, в чем я никогда не принимаю участия, – это в гулянках после того, как пробьют куранты. Элементарная предосторожность: махнешь на улице стопочку, попадешься кому-то на глаза, а наутро только ленивый не будет рассказывать о том, что на Новый год с Акинфеевым выпивал.
Еще у нас в доме действует запрет на всевозможные фейерверки и петарды. Не зря говорят, что любая техника безопасности написана кровью. В детстве на моих глазах у моего ближайшего друга Ильи петарда взорвалась прямо в руках. Ему еще крупно повезло – оторвался лишь небольшой кусочек пальца, который быстро зашили, и все обошлось без каких-то тяжелых последствий. С тех пор мне как-то совсем не хочется пережить что-то подобное еще раз. Да и чисто практического смысла не вижу: коробка новогодних фейерверков может стоить до 100 тысяч рублей, а удовольствия на 15–20 секунд. В прямом смысле деньги на ветер. Лучше я их пущу в те же зарплаты, в какое-то строительство.
Хотя однажды, признаться, был случай, когда я просадил те же самые 100 тысяч с большим размахом.
Потратил я их на камчатского краба.