– Она убежала в слезах, – пояснила я, торопливо обуваясь.
– Мы поможем, – заявил Руслан.
Амир хотел было сообщить ему, чтобы он со своей помощью шёл куда подальше (я по его лицу прочитала), но я толкнула его в бок, показывая, что надо торопиться.
Мы разделились. Фируза пошла в ближайший супермаркет, Руслан – в парк, а мы с Амиром – к автобусной остановке, вдруг она решит вернуться в отель, из которого они с братом сегодня приехали.
Нашёл её, как ни странно, Руслан. Привёл домой уже через полчаса, да не одну, а в сопровождении огромного плюшевого медведя, который был куплен в парке в качестве утешения.
Надо сказать, утешение удалось на славу: Далия обнимала медведя и чуть ли не сияла от счастья, и сдаётся мне, дело вовсе не в новом плюшевом питомце, а в чарующих голубых глазах её спасителя…
Амир не знал, что ему делать: то ли радоваться спасению сестрёнки, то ли злиться от того, что кто-то смеет смотреть на неё. Или вообще продолжить допрос о том, кто же подменил письмо.
В общем, пока он никак не мог определиться, я позвала Далию на разговор. Мужчин мы оставили с Фирузой и мамой на кухне, пускай себе знакомятся. А сами пошли в мою комнату.
То есть, эта комната когда-то была моей. Тут и детские плакаты всё ещё висят на стенах, а на полке пылится моя скромная коллекция барби.
Мы с Далией будем жить тут вместе. Ей мама подготовила мою старую кровать, а мне полагалось раскладное кресло, весьма удобное, между прочим.
Но это, конечно, далеко не особняк в Абу-Даби. Даже рядом не стоял.
– Я не делала этого, Даша, – не стала ходить вокруг да около Далия. – Зачем мне это? Я бы никогда не…
– Я тебе верю, – мягко перебила её я. – Правда, верю. Ты ведь сказала, что мы стали как сёстры. А сёстры драг с другом так не поступают.
Она выдохнула и кивнула.
– Эта записка у меня с собой, – Далия начала рыться в сумочке. – Я взяла её, подумала, может, ты захочешь вернуть.
Я взяла её, развернула и…
– Я этого не писала! Что за фигня тут вообще написана?!
– Но кто мог написать? – нахмурилась Далия.
– Ты оставляла записку без присмотра?
– Ну да… Я оставила её в комнате и пошла на ужин. Правда… Вечером произошло кое-что странное. Ко мне пришла Нура. Крутилась в моей комнате, хотела общения… Обычно она меня в упор не видит.
Нура. Ну, конечно. Кто же ещё это мог быть? Хотя погодите-ка…
– Она не могла написать, – покачала головой я. – Нура по-русски даже говорит плохо. А тут такая записка. «Сердце молчит». Так даже с переводчиком не напишешь, если не носитель языка.
Далия забрала у меня записку и внимательно рассмотрела.
Вдруг её лицо изменилось, она ахнула, прижав руку к губам.
– Что?! – поторопила её я.
– Только… только один человек пишет так букву «т», – выдохнула она дрожащим голосом. – Почерк явно пытались изменить, но…
– Кто же?!
– Моя… моя мама.
Светлана.
Я не могла поверить своим ушам. Та Светлана, которая всегда была со мной мила. Да на неё я бы в последнюю очередь подумала!
Но ведь… всё сходится. Амир был для неё угрозой, она и всем своим сыновьям эту идею внушила. У её сыновей нет детей, поэтому, если бы Амир женился, то первых внуков могла бы подарить я. А ещё именно в Амире его отец видит приемника….
Отец Амира сказал, что я рожу много детей, и она это слышала!
И только она могла написать эту записку, больше некому.
– Ты рассказывала маме про записку? – спросила осторожно я.
– Да, но я… Я и подумать не могла… Она говорила, что не хочет вашей свадьбы, но… Но я и подумать не могла, что она зайдёт так далеко, Даша!
– Знаю, – вздохнула я.
– Не говори Амиру!
– Далия, я не могу…
– Прошу! – взмолилась Далия. – Пожалуйста, умоляю тебя, Даша! Ты не представляешь, что тогда будет! Отец разведётся с ней, это же моя мама, Даша, не говори! Не говори!
Ох, вот это моральная дилемма. Если промолчу, то чем буду лучше этой интриганки? А если скажу, как прощу себе слёзы Далии?
– Даша, я прошу тебя. Я сделаю всё, что угодно!
– Далия, давай компромисс? – я положила руки ей на плечи, намереваясь успокоить. Она уже близка к истерике. – Я хочу поговорить с твоей мамой сама, для начала. Я позвоню ей по видеосвязи, хочу услышать её версию событий.
– А потом?…
– Далия, ну не могу же я врать Амиру! Ладно, не плачь. Я что-нибудь придумаю, хорошо? Пока не будем ничего говорить.
Ещё не хватало мне истерики сейчас. Вот вообще не та обстановка. Мама переживает за папу, Амир только приехал, а уже на него навалились проблемы…
Хочу пока, чтобы всё успокоилось. Я скажу Амиру, но надо выбрать момент, чтобы не разрушилась семья.
Я всё-таки не хочу опускаться до уровня Светланы и ей подобных.
Далия с благодарностью обняла меня, поблагодарила и расцеловала в обе щеки. К такому приступу нежности я уж точно не была готова. Но было приятно.
Я решила сменить тему и спросила о том, что она думает о Руслане. Далия защебетала, прямо как весенняя птичка. Главное, чтобы брат не слышал. Кажется, она вот-вот влюбится… А ещё убеждала меня, что готова выйти замуж по расчёту.
Мы с ней посплетничали немного, а потом отправились на кухню, где уже готов был семейный обед.
– Борщ как раз готов! – объявила моя мама.
Кое-как мы поместились за небольшим кухонным столом. Меня зажало между стенкой и Амиром так, что я почти не могла пошевелиться, но… атмосфера была такая семейная, что я даже была не против.
Посмотрел на Амира и заметила, что он заметно расслабился.
Как всё-таки приятно оказаться в кругу родных людей! Мне было ужасно некомфортно на совместных ужинах в шикарном особняке, а тут, в скромной квартирке, я чувствую себя просто замечательно.
А лица Далии и Амира, когда они попробовали борщ – это что-то непередаваемое. Давно я так не смеялась! Амир из вежливости даже пытался есть, Далия попыталась варево похвалить, но актеры из них никудышные. Я от смеха чуть сама борщем не подавилась.
Борщ, между прочим, у моей мамы шикарный. Просто не на восточный вкус.
Мы очень разные, но ведь так даже интереснее, верно? Амир поживёт тут чуть-чуть, привыкнет… И тут я поймала себя на мысли: как было бы здорово,