«Пусто! Ничего! Быстрее!» Есс мгновенно сфокусировалась на проёме. Её мысленный импульс, быстрый и точный, пронзил темноту:
– Вперед, раненый!Схватив Гесса за рукав, она решительно потянула его за собой:
Вокруг свистели плазменные заряды, буквально перепахивая летающую платформу. Гесс позволил спутнице поднять себя. Развернувшись, он напряжённо вгляделся в их неожиданное укрытие. Его глаза снова затянулись абсолютной, непроницаемой чернотой – способности глизеанца работали на пределе, игнорируя собственную слабость и сканируя степень угрозы.
Спустя мгновение он молча, с усилием кивнул, и Есс быстро втолкнула его в узкую щель.
Странные створки, впустив их, застыли неподвижно, оставив лишь небольшой зазор. В холодной темноте узкого туннеля Гесс прислонился к стене, пытаясь отдышаться. Есс мгновенно оказалась рядом, её пальцы снова коснулись его плеча поверх пробитой ткани.
– Жив? – спросила она тихо, но в голосе не было ни страха, ни жалости – только искреннее участие.
– Ещё дышу, командир, – хрипло усмехнулся Гесс, ловя её взгляд в полумраке. – Тебя не задело?
– Я проворная очень.
– И решительная, я заметил.
Он попытался поправить её сбившийся капюшон, но рука предательски дрогнула.
– Не ворчи. Работает же, – она блеснула короткой улыбкой, похожей на вспышку плазмы снаружи. – И не прикрывай меня постоянно. Ты мне нужен целым. Бутират, да? Тебя от него так штормит? У пиратов он нынче в ходу.
– Он самый… – подтвердил Гесс, с явной горечью в тоне. – Симптомы похожи. Выходит, они меня всерьёз испугались. Ну… или это происки конкурентов.
– Не думаю. Не в его интересах, – покачал головой Гесс. – Но боюсь – это надолго. Прости… – В его низком голосе прозвучала искренняя неловкость.– Или подарок от Кассия? – прозвучал её тихий вопрос.
– Разберёмся мы с этим, – легкомысленно отмахнулась Есс. Удивительно, но её уверенность была заразительна. – Лучше скажи: это шоу надолго затянется? – Она коротко кивнула в сторону щели, откуда доносился приглушённый грохот.
Гесс усмехнулся, его взгляд скользнул к зазору в стене. Мерцающий свет пробивался в туннель, окрашивая стены в причудливые оттенки. В клубах дыма снаружи продолжалась ожесточённая перестрелка.
– Даже не знаю… – Он с усилием оттолкнулся от стены. – Пока они там развлекаются, стоит обыскать эту нору. Мы всё ещё безоружны.
– Я это успела заметить…
✦✧✦
Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»¹ «Кодекс инспектора Флота:
²От нуля до пяти – стандартный имперский часовой круг, разделенный на десять секторов. Гесс обозначил Есс для осмотра половину круга: от "прямо по курсу" (ноль) до "левее среза платформы" (пять).
✦✧✦
Глава 3. Бонус
«Когда мир сжимается до размеров смертельной раны, а тьма шепчет о конце, твой последний шанс – не в твердости стали и не в силе мысли. Он спрятан в тепле ладони любимого человека, прижатой к твоей груди в отчаянии и надежде».¹
Я никогда не смогу игнорировать боль. Сколько бы ни тренировалась, как бы не хотела.
Далёкие отголоски плазменных выстрелов всё ещё громко стучали в ушах, руки предательски дрожали и ноги подкашивались.Она здесь. Она медленно растекается вязкой волной. Спина, шея, затылок. Шервовы яйца, как больно!
Но всё это было не так уж и важно.
В тот момент я меньше всего думала о себе – всё внимание было приковано к Гессу. Глизеанцу действительно крепко досталось. Прислонившись к холодной и влажной стене туннеля, он прикрыл глаза и рвано дышал, мучительно стиснув зубы. Каждый вдох – хриплый стон. Мертвенно-бледное лицо, плотно сжатые губы, заострившиеся черты… Его боль я физически ощущала почти так же остро, как собственную.
Бутират. Шервов яд, влитый пиратами. А ещё – этот жуткий, навязчивый гул, шедший снизу, сверху, будто от самого камня. Моё собственное запястье горело царапиной, но это было лишь маленькой неприятностью, мелочью. Спину задело куда ощутимее. Плазма скользнула по мне рикошетом, но это более чем достаточно. Ожоги вообще неприятная штука. Особенно – без аптечки.
Поёжившись, я огляделась вокруг. Вместо совершенно ожидаемой полной темноты здесь царил необычный сумрак – глубокий и зеленоватый.
Тусклый свет пробивался из щели прохода на платформу и плясал неровными пятнами на стенах… Именно стенах. Не грубый природный камень, а ровные, геометрически правильные плоскости, покрытые слоем той же светящейся плесени и пылью. Прямые углы, чёткие линии потолка, который где-то терялся в высоте – всё это кричало о рукотворности. Словно мы пробрались внутрь гигантского, давно забытого летающего корабля или станции, а не в чрево неведомо как летающего обломка породы. Воздух тяжёлый, спёртый, пропитанный запахом сырости, пыли, и… чем-то ещё. Сладковато-терпким, навязчивым, как аромат перезревших гниющих плодов. От него меня явно мутило.
Мы всё ещё безоружны. Мои крупно дрожащие пальцы бесцельно шарили по тонкой ткани простого комбинезона. Ни бинтов, ни антисептика, ни крошки еды. Вопреки правилам и обещаниям, нас бросили сюда, лишив самого необходимого. Страх, обида, горечь мучительного унижения. Совершенно излишние чувства сжались холодным комком где-то под сердцем. Гессу нужна помощь здесь и сейчас, а я не могу дать даже самого простого – перевязать рану на его плече, на котором стремительно расползалось пугающее пятно.
Я могла много большее. Остановить кровь силой мысли. Приказать клеткам сомкнуться, затянуть рану. Это знание жгло бессилием.
Вспомнилась наша последняя ночь. Мягкий сумрак его тесной каюты. Его руки на моих бёдрах, тяжёлые, сильные, обжигающие. Его раскалённое дыхание, короткие поцелуи.
И отчаянная в своей откровенности просьба:
«Си, дай мне слово».
Его пальцы коснулись моих волос, мягко из них выплетая пряди побледневших и всё ещё вялых ризоидов. Живое доказательство цены его спасения.
Как я могла ему отказать? После того, что он сделал…
«Дай мне слово, маленькая лиглянка. До полного восстановления, – никаких больше подвигов. Глупо второй раз рассчитывать на удачу».
Тогда промолчала, а он…
«Ты можешь погибнуть, а я не хочу больше жить без тебя. Не хочу и не могу. Слышишь? Дай слово».
Слово. Всего лишь. Мы с Гессом – рабы. Фигуранты запрещённой игры. И всё, что у нас сейчас есть – наше слово.
Я обещала ему и не могу не сдержать свой обет. Даже теперь, когда моё сердце буквально рвётся от его боли. Особенно – здесь, на прокля́том Майране.
Неожиданно воцарилась полнейшая тишина. После оглушительного рёва плазменных выстрелов и хруста рикошетов – она мне показалась зловещей. Мгновение спустя слух уловил другие обрывки звуков: шелест, резкий всплеск воды, пронзительная, незнакомая трель. И всё это доносилось на фоне того самого странного, низкого гула.
– Ушли? – шёпот сорвался с губ сам собой, тихий и