И все же их каторжный труд оказался не напрасен. Глубокой ночью, когда во внешнем мире уже было почти три часа ночи, Элио и Диана наконец получили некую полезную выжимку, которая умещалась на двух мелко исписанных листах. Юноша сполз по спинке стула, чувствуя одновременно и удовлетворение, и сильную усталость. Пока он рылся в книгах и записях, Диана несколько раз выходила, чтобы добыть еды и питья, но Элио проглотил едва ли пару кусков хлеба – он был слишком увлечен раскопками.
Но теперь, когда они получили то, что нужно, можно было и вознаградить себя. Юноша поднялся, потянулся к корзинке с едой из столовой – и его наконец настигла расплата за пренебрежение. Голова закружилась так сильно и резко, что в глазах все размылось. Элио повело в сторону, и он ухватился за край стола, чтобы не упасть.
– Элио?! – возглас Дианы донесся как сквозь вату, приглушенный нарастающим шумом в ушах. В этом шипении и треске все яснее слышался другой голос – и хотя Элио еще не разбирал слова, он понимал… понимал… когда она обращалась к нему…
Юноша отпустил стол и сжал виски пальцами. В голове закружились обрывки слов из заклятия, которому его научил Энджел. Но слабость от голода приводила к тому, что слабела и защита от Королевы в кольце [5], и Элио никак не мог… не мог сосредоточиться, чтобы вспомнить… Ее зов окружал юношу стеной, которая поднималась все выше, выше, выше…
– Элио! – шум в голове прорезал громкий голос из внешнего мира, а затем – хлесткая затрещина.
Джилах слабо вскрикнул, пошатнулся и упал. Мисс Уикхем подхватила его под руку и вместе с ним опустилась на пол. У губ Элио вдруг оказался стакан с остывшим, крепким и сладким чаем. Юноша сделал несколько жадных глотков.
– Motus, – приказала Диана. К ним подлетела тарелка с сэндвичами. – Быстро ешь!
Романте схватил первый попавшийся и вонзил зубы в пышный хлеб, начиненный сардинками, оливками и соусом. Диана крепко держала секретаря, пока он поспешно ел, чтобы отогнать слабость, и запивал еду очень сладким чаем.
– Тебе нельзя так делать, – строго сказала девушка.
– Я не нарочно!
– Я должна была проследить, – раздосадованно добавила она. – Но слишком увлеклась твоими книгами. Не говори Дигу, он будет волноваться и пыхтеть.
– Хорошо.
– И сам больше так не делай! Какого черта, ты же знаешь…
– Хорошо, хорошо! – вскричал Элио. – Ты что, думаешь, мне это нравится?!
– Ладно, извини, – сказала Диана и вдруг погладила его по щеке; Элио обдало жарким румянцем. – Мы все равно найдем способ избавить тебя от нее. Как знать, вдруг Ключ нам в этом поможет. Откроем портал, швырнем туда кольцо и запечатаем.
– Дел-то, – пробормотал юноша и наконец произнес заклятие Энджела. Шум в ушах и голос Королевы затихли. Стена, отрывающая его от мира, и бездна бурлящей силы под ногами исчезли – но он знал, что все вернется снова. Если он не будет осторожен.
17 июня 1866 года,
Авилат, предместья города Арно в Мейстрии
– В общем, скорее всего, наш подозреваемый – это хазир басарат, «лишенный плоти» на идмэ, – сказал Элио и разложил по столу записи, которые сегодня утром привел в порядок. – В ранних работах мирац-аит он описан как дух, но в более поздних его рассматривают как бесплотную нежить, которая одержима желанием вернуть себе плоть и потому преследует молодых и здоровых людей. По признакам есть совпадение: хазир басарат выглядит как клочок дыма или сотканная из дыма фигура. Проходя сквозь стены, он оставляет следы, похожие на пятна сажи или пепла.
– А жертвы? – спросил Диего. – Что с ними? Есть шанс их спасти?
Юноша покачал головой:
– В том-то и дело. Хазир басарат – это обычно жертва проклятия, в результате которого он либо она своим прикосновением превращает людей в прах или в пыль, а затем поглощает их, как сказано в книге Ави бен Мацлара, «с великим горем и неслышными человеку воплями и рыданиями». Ну это, я полагаю, художественное преувеличение.
– Как всегда, первыми жертвами басарата становятся члены его семьи и друзья, – продолжила Диана. – Но если вы поймали его и если вы недобросовестный маг, то вместо освобождения от бремени проклятия можете заточить его в какой-либо предмет… что, видимо, и сделал наш Агьеррин. Нехороший человек, прямо скажем.
Элио насупился. Конечно, поступок сомнительный – но он готов был поискать оправдания для Арье, который без страха взялся защищать чужую ему общину от нечисти.
– Ладно, а как его обезвредить?
– Диана же сказала – освободить от проклятия. Вот, – Элио выдвинул на середину стола листок с формулой заклинания. – Есть и альтернатива от мирац-аит – набор знаков, составленный с учетом гороскопа человека, которого прокляли. Поскольку мы его не знаем, то лично я предлагаю воспользоваться все-таки заклинанием.
Диего кашлянул:
– А кто именно будет им пользоваться? Диане ведь нельзя входить в дихаб, а тебе – нельзя вести расследование, а я… ну я оборотень. Могу попытаться, но без гарантии.
– Ну значит, остаюсь я, – заключил Элио и почему-то ощутил облегчение.
– Если бы не ваши глупые правила! – фыркнула мисс Уикхем. – Вот пускали бы вы в ваш дом мудрости женщин… ну или хотя бы одну женщину, один раз в порядке исключения.
– Ты что, нельзя! После этого весь дихаб придется переосвящать заново! Это же мороки на полгода, не меньше!
– Что делать? – с некоторой угрозой переспросила Диана.
– Пере… освящать, – запнулся Элио. – Женщина поддалась искушению на заре сотворения, и потому она низшее нечистое существо…
– Что?! – гневно рявкнула девушка; Диего вздрогнул.
– Я в это не верю! – поспешно вскричал Элио и на всякий случай отодвинулся от нее вместе со стулом. – Но если мы впустим тебя в дихаб, то вместо оплаты получим коллективные проклятия от всех его обитателей!
– Омерзительно, – прошипела Диана. – А ты почему молчишь?
– Я пойду в дихаб с Элио и прикрою его, – сказал оборотень.
– Как? Это же бесплотная нежить, что ты