– Арье! – выдохнул Элио, выхватил из кармана блокнот и поспешно зашептал заклятие копирования, хотя даже не знал, поможет ли оно снять копию с тела нежити.
– Арье, – прошипел хазир басарат. – Он отобрал их у меня! Он держал меня в темноте!
– Расскажи про Арье, – сказал юноша, – и я… я сделаю так, что ты вернешься к тем, кого потерял.
– Ты даешь слово?
– Да. Я освобожу тебя от темноты.
* * *
Черед полчаса они вышли в сад, где в нетерпении изнывала Диана. Бездействие претило ее деятельной натуре.
– Ну что? – спросила она. – Ну как? Поймали?
– Да, – ответил Диего. – Правда, привлекли ненужное внимание.
И в самом деле: второй этаж опоясался вспыхивающими огоньками в окнах; сверху донесся даже неясный шум голосов и топота ног.
– Была вспышка, – раздраженно сказал Элио. – К тому же кто же знал, что эта тварь будет так орать при снятии проклятия! Но это неважно. Важно, что мы ее, точнее его, ликвидировали, а перед этим допросили.
– Допросили? – удивленно переспросила девушка.
– Да! Это оказался отец брата и сестры Флери!
– Ох ты ж! Не может быть!
– Может, – торжествующе сказал юноша и помахал перед ней блокнотом. – Агьеррин из мести проклял своего врага, сделал из него хазир басарат и заточил в шкатулке. Конечно, после почти полувека заточения месье Флери-старший помнит не все, а что помнит – то урывками, но он кое-что нам рассказал и даже показал лицо Арье.
Диана с интересом изучила портрет.
– Любопытно, как он выглядел спустя сорок лет, когда постарел. Впрочем, – встрепенулась девушка, – и это хорошо! Мы можем показывать портрет тем, кто знал его в молодости. Не все же они выжили из ума на старости лет.
– Но кому ты собралась его показывать? – спросил Диего. – И где ты будешь их искать? Я бы…
– Что вы тут наделали!
Агенты и секретарь Бюро обернулись на гневный вопль, который издал уважаемый тигут. Он выбежал наружу в халате поверх пижамы, в тапочках и ночном колпаке, сжимая в руке швабру – видимо, вооружился чем Бог послал.
– Мы избавили ваш дом мудрости от нежити, которая убивала ваших студентов, – невозмутимо ответила мисс Уикхем. – А что, вы были против?
– Вы пустили внутрь ЖЕНЩИНУ?! – задохнулся бен Авнир.
Глаза Дианы яростно сверкнули, и она процедила:
– Не волнуйтесь, я находилась исключительно снаружи. А теперь обсудим вопрос оплаты.
– Какой еще оплаты? Вы вторглись в наш дихаб, нарушили его покой, навязывали ваши никчемные услуги…
– Вот-вот, давайте-ка пройдемся по списку всех оказанных вам услуг.
– Но я вас об этом не просил!
Элио выдохнул сквозь зубы. Этот человек уже стал его утомлять.
– Мы можем вернуть нежить обратно, – холодно произнес юноша. – Если вам ее так не достает.
– Если вы не выдумали это все, чтобы ограбить меня… мой… наш дихаб!
– Ну в самом деле, Элех, – сказал бен Тамир, появляясь на крыльце; в руках у него была очень длинная тонкая трубка с янтарным мундштуком. – Жадность – есть грех, и она никого не красит. Оплати их труд, и будем в расчете.
– Какой еще труд? Эти мошенники…
– Я сам все видел, – произнес наставник. – Своими глазами.
– Ну знаешь ли, твоим глазам уже семьдесят семь, так что вряд ли можно доверять всему, что они видят.
– А им, – бен Тамир указал трубкой на светящиеся над ними окна, – им и их более юным глазам ты доверяешь?
– Итак, вернемся к перечню услуг, – сказала Диана. – Начнем с выявления проблемы.
– Ваш коллега, вот этот, – тигут ткнул пальцем в Уикхема, – уверил меня, что это бесплатно!
– Да? – задумчиво произнесла девушка, смерив брата пронизывающим взором. – Интересно, с чего бы это.
– Ну Диана! – умоляюще воскликнул оборотень. – Я говорил только про подготовку!
– Идемте, – тихонько позвал секретаря Бюро бен Тамир. – Борьба одной жадности с другой – это увлекательное зрелище, но у меня есть для вас кое-что.
Элио последовал за старичком, который попыхивал трубкой, набитой табаком и смесью каких-то трав. У двери на крыльцо учитель оставил палочку, с помощью которой принялся весьма бодро карабкаться по лестнице. Элио поспешил предложить ему руку.
– Ах, не стоит, не стоит, это всего лишь старость. Не только глаза выходят из строя, но еще и колени, – добродушно сказал бен Тамир. – Прошу, входите. У меня есть чай.
Комната наставника была куда просторней, чем комната ученика – здесь даже нашлось место небольшой печке с чайником, над которой сушились пучки трав. Бен Тамир опустился в кресло, взял со столика папку и протянул ее юноше.
– Как мы и договаривались. Это личное дело Арье, которое завели, когда он поступил на учебу.
– Спасибо! Я сниму копии…
– Можете забрать, – старичок пыхнул трубкой. – В свете всего происходящего, я не думаю, что нам стоит хранить это у себя.
– А вы общались с ним? – спросил Элио, прижав к груди ценную папку.
– Да. Хотя я и был старше его на три года, он учился так успешно, что опережал своих сверстников. И с ним всегда было о чем поговорить, хотя, признаюсь, его интересы несколько меня пугали.
– Он хотел изучать Бар Мирац?
Яркие глаза бен Тамира блеснули.
– Он не просто хотел, но и нашел способ начать изучение. Ему пришлось заниматься этим втайне, поскольку это учение среди нас официально не одобряется. Тем не менее он неплохо продвинулся в изучении знаков к моменту окончания дихаба.
– А вы знаете, куда он уехал?
– В Эсмерану. Он не захотел возвращаться домой, к тому же в ту пору у нас здесь снова обострились гонения, так что многие разъехались кто куда. Не осуждайте нашего тигута слишком сильно, – добавил бен Тамир. – Он старается предохранить дихаб от бед.
– Арье писал вам?
– Да. Мы обменивались письмами до тех пор, пока он не покинул Эсмерану, чтобы направиться в Риаду. После этого он перестал мне писать. Лишь однажды он прислал мне письмо, примерно в начале сороковых, из Мазандрана, а потом еще пришла телеграмма от начальника полиции или как их там называют из Эль-Кубрита, на севере халифата. Они разыскивали Арье, но я ничем не мог им помочь.
– А эти письма… – робко начал Элио.
– Я бы не хотел их вам отдавать. Они очень дороги