– До завтра, Ланфир, – ответила Скай, и девушка, улыбнувшись мне, вышла из паба.
– Ну что, пойдем домой? – Скай уже надела куртку и в ожидании позвякивала ключами.
Я молча кивнул и встал из-за стойки. У выхода я заметил дерево: листья пожелтели, ствол почти высох, а рыхлая земля явно нуждалась во влаге. На фоне яркого красочного паба это умирающее растение сильно выделялось.
– Скай, у вас дерево почти погибло…
Она обернулась и непонимающе уставилась на горшок с растением. С минуту она молча смотрела на него, а затем перевела взгляд на меня.
– Да… странно… Буквально вчера все было хорошо, – тихо произнесла она.
– Может, удобрение не подходит? Я могу посоветовать хорошее, если нужно, – предложил я и вышел из паба.
На улице стало еще холоднее. Ветер усиливался, разгоняя листву по дороге и тротуарам. Вокруг не было ни души, лишь пустые автомобили стояли вдоль дороги на парковочных местах. Скай вышла из паба и принялась его закрывать. Я вновь обратил внимание на нашу разницу в росте. Она была такой хрупкой и миниатюрной. Неужели ей не страшно одной добираться домой по такой темноте? Хотел спросить об этом, но прикусил язык, посчитав некорректным выставлять ее беспомощной.
Скай покончила с замком и, обернувшись, замерла, смотря куда-то мне за спину. Я проследил за ее взглядом и увидел на другой стороне улицы под светом фонаря красный автомобиль. Облокотившись на капот машины, стоял парень. Его высокий силуэт выглядел угрюмо – скрещенные на широкой груди руки, пристальный взгляд, который я не видел в темноте, но абсолютно точно ощущал. Посмотрев на нас какое-то время, он сел в машину, завел двигатель и уехал. Я снова взглянул на Скай. Когда машина скрылась, она словно выдохнула. Значит, этот загадочный тип был ей знаком и явно не вызывал у нее положительных эмоций.
– Все нормально? – Я нарушил тишину и немного наклонил голову, чтобы рассмотреть выражение ее лица и убедиться, что она ответит честно.
Скай резко повернула ко мне голову, будто совсем забыла, что я стою рядом.
– Да… Все хорошо… Пойдем домой, а то родители будут переживать, – с этими словами она торопливо зашагала вдоль улицы.
Обманывает? Помедлив несколько секунд, я обернулся туда, где скрылся красный автомобиль. Убедившись, что его нет, я последовал за Скай.
До дома оставалось минут десять. Весь путь Скай молчала, лишь шмыгала носом, пряча его в воротник. Капюшон толстовки почти полностью скрывал ее лицо. Было сложно понять ее чувства сейчас, но я точно знал, что она огорчена… Расстроена? Сердита? Черт… да ни хрена я не знал.
– Чего ты на меня косишься? – вдруг спросила она.
Я опешил от неожиданного вопроса. Прятать свой любопытный взгляд больше не было смысла, поэтому я посмотрел на нее.
– Тот парень – это твой знакомый? – неуверенно начал я. – Не хочу совать нос не в свои дела, но, кажется, ты была не рада его видеть.
– Ты прав, Сэм, это не твое дело.
Я прикусил язык и вновь устремил взгляд вперед. Уже показался дом, значит, мы почти пришли. Мне думалось, что в пабе мы все уладили, но, видимо, ее обида так просто не прошла.
– Это… – Скай осторожно подбирала слова, – можно сказать, что это мое темное прошлое.
Она неловко смотрела себе под ноги, но я все понял по полной грусти интонации – ей было тяжело это произнести. Я не стал больше заваливать ее вопросами, меня это правда не касалось. Просто, наверное, все семейство Лоуренсов было моим единственным развлечением в свободное время. Некое телешоу, которое я наблюдал почти каждый вечер.
Ужин был одной из моих любимых частей каждого дня. Миссис Лоуренс накрывала на стол так, будто это был последний ужин в нашей жизни. В лагере такого изобилия продуктов не было, все довольствовались мясом и овощами. А миссис Лоуренс готовила салаты, подливку, пюре с маслом, нарезки мяса и колбас, несколько видов сыров и, пожалуй, мое любимое – фрукты.
Мистер Лоуренс снова закашлял, чем вызвал беспокойство у дочери и жены.
– Милый, ты принял лекарство?
– Да, – ответил он хриплым голосом. – Сейчас поужинаю и пойду отдыхать. Что-то меня подкосило, может, продуло где…
– Ох… – вздохнула миссис Лоуренс, накладывая в тарелку сыр; кажется, он называется чеддер. – Главное, вылечиться к следующей неделе.
Мое любопытство взяло верх.
– А что на следующей неделе? – спросил я, отрезая кусок стейка.
– Маму пригласили на семинар в другой город, – пояснила Скай. – Они уезжают на несколько дней.
В моей голове моментально загорелась лампочка. За эти недели поиски метки выходили мне боком. Бесконечные попытки ее обнаружить заканчивались провалом. Казалось, что в этом городе все были чисты, а это значит, что нужно переходить ко второму пункту плана.
Отъезд Лоуренсов – идеальный случай пригласить домой большую часть девушек для проверки на отвар с эсендесом, под предлогом вечеринки, конечно. Я мог бы поступить как последняя скотина и не спросить разрешения, но совесть твердила поступить иначе, чтобы потом не возникло проблем – все-таки они меня почти не знают и не обязаны доверять свой дом. Спрошу про пару друзей, а когда придет около двадцати человек, скажу, что все вышло случайно. Если они вообще об этом узнают. Думаю, Скай постарается не расстраивать своих родителей – им же во благо.
– Прошу прощения, – начал я, стараясь говорить как можно вежливее, – понимаю, что не смею вас просить о таком, но, может быть, вы бы дали свое согласие на то, чтобы я пригласил друзей в ваше отсутствие?
Миссис Лоуренс улыбнулась.
– Ты уже успел найти друзей? – спросила она.
– Да, нескольких. Мы вроде ладим, – соврал я, улыбаясь как можно милее.
На самом деле в списке моих контактов прибавился только один номер – Азалии. Та самая девушка, которой я помог вернуть телефон. Она иногда подсаживалась ко мне за обедом и завязывала бессмысленный, но увлекательный диалог. Азалия была мила и общалась со мной как с приятелем, не флиртуя и не таращась на мои татуировки на лице в попытке уличить в психическом отклонении. С остальными же одногруппниками отношения были натянутые.
Половина университета обсуждала то, какой я тупой и неграмотный. Но надо отдать им должное – в этом была доля правды. Я ничего не понимал в специальности, на которую учился – математический анализ и основы программирования давались мне не то что трудно, они