– Всё равно не хочу, – решительно сказала Соломинка. – Если бы Крэм мог отследить меня, я бы давно распрощалась с жизнью. Вы тоже, близняшки!
– Боссы из Свободного Ландовела не такие, как Крэм, – возразил Лок.
– Может, эти и не такие, – мрачно ответила Соломинка, – но кто знает, какие боссы будут в следующем году или через год? Лихэйну и его команде понадобился всего один день, чтобы сместить шайку Крэма, не забывайте!
– Но это же хорошо, – хором сказали близняшки. Они были немного озадачены.
Соломинка нетерпеливо вздохнула.
– Да, но я имею в виду… ладно, неважно!
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – беззаботно бросил Кот, – но лучше не шуми по поводу того, что ты не хочешь идентификационный код. А то они насторожатся и станут следить за тобой.
Он наклонился к Соломинке и понизил голос.
– Есть способ вывести идентификационный код из строя, – услышал Дерри его слова. – Когда мы доберёмся до Свободного, я всё разузнаю и дам тебе знать.
Он говорил совершенно уверенно. И Дерри, с раздражением наблюдая за интересом, который появился на лице Соломинки, понимал, что эта уверенность, вероятно, вполне оправданна. Кот был настоящим профессионалом, когда надо было перехитрить начальство.
Дерри он не нравился, но даже он чувствовал притягательность Кота. Коту нельзя было доверять, но, когда он был рядом, жизнь всегда становилась веселее. Многие бывшие рабы искали его общества. Даже Сомы, такие тощие и присмиревшие без своих косичек, скрывавших их лица. Даже Акулы, которые тоже растеряли всю свою свирепость с тех пор, как Зена заставила их остричь грязные, похожие на кинжалы ногти. Даже Дисс, бывший предводитель Мурен, который сначала завидовал Коту, теперь стал одним из его самых ревностных поклонников и льстецов.
Наблюдая со стороны, Дерри заметил, что экипаж корабля тоже поддался очарованию Кота. Лихэйн находил его любопытным, Зену он в меру забавлял, дежурные тайком носили ему добавку, и почти вся команда корабля вскоре знала его по имени.
Маленький молчаливый Нум с куклой в руке и Китти на плече тоже стал всеобщим любимцем. Но экипаж корабля относился к Нуму как к питомцу. А разговаривали они с Котом. Они с удовольствием отвечали на его вопросы о Свободном Ландовеле. Они без устали рассказывать ему о чудесах Альма-Сити – гигантской, многолюдной столицы, построенной с нуля после падения Кометы и бегства королевы Альмы на юг.
Так Кот узнал о дарах.
И ему не терпелось рассказать об этом другим. Его распирало от новостей. Дерри навсегда запомнил, как в тот день блестели глаза Кота и как слова буквально сыпались с его языка.
Все заметили, что некоторые члены экипажа удивительно сильные и ловкие, а некоторые, казалось, обладали замечательным слухом и зрением. Они также заметили, что все эти одарённые люди носили одинаковые золотые серьги-гвоздики. Между собой они решили, что золотые гвоздики – должно быть, награда или почётный знак. Кот сказал им, что они ошибаются. Золотые гвоздики, которые нельзя было снять, показывают, что человек обладает даром.
В Свободном Ландовеле, стране чудес, существовала процедура, значительно усиливающая многие естественные человеческие способности. Эта процедура называлась «одариванием». Человек, обладающий даром, получал сверхъестественную силу, ловкость, зрение или слух, как люди на корабле. Среди других даров была молниеносная скорость, невероятно проворные пальцы…
Нина-Кей разрыдалась.
– Перестань! – взмолилась она, с ужасом глядя на небо, будто ожидая, что в любой момент упадёт ещё одна звезда. – Не говори об этом! Именно из-за таких вещей Эль прогневались на нас! Это против природы! Это делает людей такими, какими они не были рождены. Это зло!
Близняшки прижались друг к дружке.
– Зло… – прошептали они.
Кот лишь рассмеялся.
– Дар стоит дорого, но есть способы получить его дёшево или даже бесплатно, – продолжил он как ни в чём не бывало. – Я собираюсь получить дар силы, как только смогу! Я сделаю для этого всё, что потребуется. Всё, что потребуется!
Его лицо ожило. Глаза блестели, словно у него была лихорадка. Дерри, молча наблюдая за ним, почувствовал, как по спине пробежал холодок. Почему мысль о даре зажгла такой огонь в сердце Кота, который обычно был невероятно спокойным и непринуждённым и вёл себя так, будто ничего не имеет значения? Как бы то ни было, огонь горел слишком неистово. Даже опасно.
О чём я думаю? – спросил себя Дерри. – Что значит «опасно»?
Но он не знал, что это значит. Он просто знал, что он чувствует.
Наконец, наступила ночь, когда после ужина, который дежурные подали несколько торопливее, чем обычно, бывшим рабам объявили, что Лихэйн велит им подняться на палубу.
Лихэйн, Зена и капитан Ола ожидали их. Все трое улыбались, даже капитан. Олу всегда видели только с серьёзным лицом, без тени улыбки, поэтому теперь все удивлённо уставились на него. Его улыбка стала шире. Он указал рукой, и все посмотрели в ту сторону.
Впереди виднелась золотистая дымка. И из этой дымки вырывались целые снопы пламени и появлялись ослепительно яркие точки – тысячи и тысячи огней, собранных вместе и мерцающих, словно звёзды.
– Свободный Ландовел! – произнёс капитан Ола громко, чтобы все услышали.
Долгий вздох восхищения пронёсся по толпе. Для Лихэйна, Зены и капитана этот звук походил на шелест листьев в лесу, развеваемых ветром. Но большинству бывших рабов, которые едва помнили звуки леса, – и Нуму, который никогда не видел леса, – он напомнил шипение морской пены на голых скалах.
А для Дерри это было похоже на шелест страниц, когда он открывал новую главу. Новую главу в книге его жизни.
Часть вторая
Число Эль в Ландовеле резко сократилось после падения Кометы, когда остров разделился на две части. Не многие Эль решили остаться в Истинном Ландовеле, где тиран-король утверждал, что правит по их воле. Стремление Свободного Ландовела к прогрессу любой ценой привело к загрязнению морей. Эль неразрывно связаны с мировым океаном, но они отказались плавать в загрязнённых водах, как и осквернять свой организм дарами. Пока мы не устраним эти бедствия, Эль не станут посещать места, которые они когда-то любили, а жителям обоих Ландовелов придётся обходиться без их общества и вдохновения.
Глава четырнадцатая
Люди танцевали на берегу Свободного Ландовела. С палубы корабля, скользящего в ночной тени,