Он нащупал то место, где застёгивалась обувь, и отдёрнул клапаны. В ушах звенело. Сколько он пробыл под водой? Он отбросил эту мысль и потянулся глубже, нащупывая другую ногу Кота.
Он не мог её найти. Но её нужно найти! Не задумываясь, он открыл глаза. Солёная вода обожгла их, и сначала он не видел ничего, кроме мутных завихрений. Затем он разглядел очертания своей руки, скрывшейся в расщелине. Ниже локтя виднелось два медленно движущихся белых блика – открытые клапаны левого ботинка Кота, парящие, словно медузы.
А дальше, чуть выше его руки, виднелось ещё одно белое очертание, покрупнее. Дерри схватил второй ботинок и расстегнул застёжки. На большее времени не оставалось. Он слышал приглушённый грохот. Надвигалась новая волна. Он вытащил руку из расщелины. В следующую секунду его подхватил бурлящий водоворот.
Лёгкие чуть не разрывались, глаза горели, и всё вокруг казалось красным. Дерри стал отчаянно работать руками, пока его голова не вырвалась на поверхность пенящихся вод. Из последних сил прижимаясь к скалам, цепляясь за края расщелины, он встал на цыпочки, запрокинул голову и сделал несколько глубоких глотков благословенного воздуха, а волна пронеслась мимо него и с грохотом обрушилась на утёсы.
Он не мог позвать Соломинку и Нума, чтобы они тянули изо всех сил. Он не мог сказать им, что теперь Кота можно вытащить из громоздких ботинок и поднять в безопасное место.
Но это не имело значения. Вода хлестала Кота по голове, и Соломинка с Нумом всё равно тянули что было мочи. Сквозь завесу брызг Дерри увидел, как тело Кота внезапно дёрнулось и быстро взметнулось вверх. Он услышал, как Соломинка кричит от радости и облегчения. Он поднял взгляд и увидел, как Кота вытаскивают из расщелины четыре нетерпеливые руки.
Взошла луна. Её свет отражался на мокрых белых носках, свисавших с пальцев ног Кота. Он кашлял без остановки, но был жив.
Итак, – смутно подумал Дерри, – с этим покончено.
Он не испытывал никакого ликования. Только невероятную усталость, и больше ничего. Трое на вершине скалы казались такими далёкими – такими же далёкими, как луна. Соломинка всё ещё кричала – так громко, что её голос эхом отражался от крутого склона утёса. Дерри на мгновение задумался, кому она кричит, но потом сдался. Волна отступала. Ему нужно сосредоточиться на том, чтобы прижаться к скале, иначе он потеряет опору и его унесёт в открытое море.
Но, возможно, не так уж и плохо было бы просто отпустить. Он внезапно представил, как медленно погружается в глубину, среди пустых ракушек и вырванных с корнем водорослей. В этом видении было что-то умиротворяющее. Оно как будто предлагало некую свободу. Больше никаких усилий. Больше никакой борьбы за воспоминания, которые никак не хотят возвращаться. Больше никакой боли.
Больше никаких книг, подсказал ему тихий голосок в его голове. Больше не будет Соломинки с её привычкой вечно ругать и высмеивать его. Больше не будет Нума с его куклой-палкой и Китти, мурлыкающей у него на плече. Он уже никогда не сможет узнать…
Дерри вдруг понял, что его история не может закончиться здесь. Ему предстоит ещё много дел, ему предстоит ещё многое понять. Что именно, он не знал. Но что-то, как-то…
Отступающая вода тянула его, пытаясь оторвать от скалы. Он держался. Он закрыл глаза и вцепился как присоска. А когда он открыл глаза, скалы-близнецы были залиты светом.
Лунный свет, – подумал Дерри в оцепенении. Но это был не лунный свет. Голоса за его спиной не были эхом. Плеск, который он слышал, был не только от волн. И когда его схватили и оттащили от расщелины, это сделал не прилив. А сильные загорелые руки.
– А ну-ка перестань сопротивляться! – прогремел низкий голос. – Ты хочешь, чтобы тебя спасли, или нет?
Дерри повернул голову. И увидел широкую ухмылку Бонгани и его глаза, блестевшие в лунном свете.
– Как?.. – прохрипел Дерри.
– В общем, мы мчимся по прибрежной дороге, и Зена вдруг говорит, что слышит крики, доносящиеся отсюда, – стал рассказывать Бонгани, стараясь перекричать шум волн. – Должно быть, у неё хороший слух – я ничего не слышал. Как минуешь мыс, легко спуститься к берегу, так что она заставила нас бросить ПТ и пешком вернуться к скалам.
Он осторожно развернулся на волне и дёрнул верёвку, привязанную к его поясу.
– И кого мы встретили, когда добрались сюда? Поисковую группу, идущую из убежища! – Он начал пробираться к отвесному склону скалы, где сияли огни и ждали тёмные фигуры.
– Нум! – с трудом проговорил Дерри. – Соломинка…
– Не волнуйся, – сказал Бонгани. – Бири и остальные заберут их. Судя по всему, у малыша Нума шок, но с ним всё будет в порядке. Не волнуйся. Просто держись.
Глава девятнадцатая
Когда Дерри снова пришёл в себя, он, Соломинка, Нум и Кот находились в лечебном центре убежища, каждый на своей кровати. Зена и Лихэйн были с ними.
Перед глазами всё помутнело, потому что ему закапали лекарство, чтобы предотвратить инфекцию от мутной морской воды. Его поцарапанные руки были забинтованы. На нём была хрустящая синяя ночная рубашка, которая пахла химией и чем-то ещё непонятным.
Лихэйн ходил взад-вперёд между кроватями. Он читал нотации Коту о том, как сильно он рисковал, когда решил сбежать без идентификационного кода. Он отчитывал Соломинку и Дерри за то, что они пошли искать Кота, вместо того чтобы дождаться спасательной команды. Только Нум избежал упрёков, потому что он был в полудрёме, и Зена сидела рядом, на страже, проверяя пульс на его запястье.
– Если бы мы не ушли сразу, Кот утонул бы, – сказал Соломинка просто, когда Лихэйн наконец выговорился. – Когда Нум и я вытащили его, вода поднялась уже выше его головы.
– Даже не вспоминай, – пробормотал Кот. Дерри уловил гнев в его голосе и сразу понял, откуда он взялся. Кот сильно испугался, а он не привык бояться. Кот чувствовал себя глупо, потому что не осознавал важности идентификационного кода, а он не привык чувствовать себя глупо. И, что хуже всего, Кота пришлось спасать, а он привык всегда владеть ситуацией.
– Боюсь, нам придётся поговорить об этом, – сказал Лихэйн, доставая свой блокнот и изжёванную ручку. – Мне нужно знать об этой выходке всё до мельчайших подробностей.
– Это наверняка можно отложить до утра, – возразила Зена, но Лихэйн покачал головой.
– Расскажите мне в точности, что произошло, – приказал