– Можешь называть как угодно, – вяло отозвался Алистер, наконец вытащив из кипы бумаг пожелтевший от времени листок. – Суть не поменяется. Связь ведьмы и фамильяра предполагает подчинение. Она станет его хозяйкой, он – ее собственностью.
– Рабство давно отменили – может, кто-то не в курсе?
Не ответив Клэр, он подошел к Софи и вручил ей листок.
– Мне надо просто произнести заклинание? – спросила она, пробежавшись глазами по тексту. Восьмистишие на латыни было написано от руки, и возраст этой бумаги она бы навскидку определила как… солидный. Не менее двухсот лет, хотя сохранилась бумага очень хорошо.
– Мгм, – Алистер окинул мутным взором потолок, и Софи тоже посмотрела наверх; под деревянными сваями слабо замерцали символы, напоминающие начерченный под ногами квадрат и словно уже виденные где-то раньше. – Главное – не прерываться. С исконными заклинаниями на латыни такая проблема… От случайной паузы может измениться смысл, а если меняется смысл – результат предсказать невозможно. Такое бывает даже у опытных колдунов, и последствия редко оказываются приятными.
Алистер уселся на стол, сдвинув остальные бумаги, и устало ссутулился, словно недавняя вспышка энтузиазма его вымотала.
– А ты умеешь успокоить, – пробормотала Клэр, прижавшись спиной к деревянным доскам.
Софи мягко ей улыбнулась, хотя у самой затряслись коленки. В этот момент она отчетливо вспомнила одну фразу, которую любил повторять отец, и будто услышала его голос у самого уха: ошибиться всегда страшно, но еще страшнее – не попробовать и всю жизнь об этом жалеть.
– Я справлюсь, – заверила она всех, еще раз пробежавшись взглядом по строчкам. – Четыре элегических дистиха, ничего сложного.
– Если что-то пойдет не так, я помогу, – сказал Люсьен, и Софи снова пришлось посмотреть на него, задрав голову. Она не понимала, почему бабушка написала, что Люсьен может упрямиться – ведь до сих пор он только помогал.
– Нужно просто читать? – спросила она полушепотом.
Люсьен поднял раскрытую ладонь.
– Положи сюда кольцо. И свою руку. – Проследив за тем, как Софи все это выполняет, он с легкой улыбкой кивнул. – Теперь просто читай.
Софи сделала несколько глубоких вдохов, чтобы голос не сорвался из-за дрожи, и начала. В самом тексте не было ничего сложного, но уже на второй строчке она поняла, что имел в виду Алистер. Грудь начало нещадно жечь, будто у нее поднялась температура. Кофта под кардиганом стала мокрой и липла к коже, но Софи продолжала. Если прерываться нельзя, она не прервется. Ладонь обожгло, но Софи даже не дернулась.
Последняя строчка повторялась трижды, поэтому, прочитав один раз, Софи продолжила повторять ее, опустив листок. Еще минуту назад она заметила, что символ под ногами загорелся алым, делая мерцающую вокруг дымку похожей на вспыхивающих и тут же гаснущих светлячков.
Между ребер появилось странное ощущение, словно кто-то вложил туда горячий камешек – недостаточно большой, чтобы причинить боль, но ощутимый. Она посмотрела на Люсьена и увидела, что его глаза из черных стали янтарными и переливались в серых отсветах, падающих из окон, в которые отчаянно бился ливень.
Софи снова испытала дежавю – неуловимое и оттого мучительное, потому что хотелось увидеть это воспоминание, погрузиться в него. Ей показалось, что она видит какие-то вспышки, яркие пятна посреди кромешной темноты, но они продолжали ускользать.
Голову пронзила резкая вспышка боли – и вдруг полностью исчезла, оставив после себя блаженную пустоту. Последнее слово затихло, и весь свет, включая несколько свечей, расставленных вокруг квадрата, погас.
– А ты, оказывается, не безнадежна. – Алистер сполз со стола, лениво подошел к лестнице и пошарил по стене. Щелкнул выключатель, и чердак озарил теплый свет нескольких тусклых ламп, развешанных под потолком. – Одно из чистейших прочтений заклинания, которое мне доводилось слышать от новичка. Вот уж точно, кровь не водица.
Взглянув на свою ладонь, Софи увидела у самого основания большого пальца, там, где кончалась белая полоска старого шрама, маленький круглый отпечаток, похожий на крошечное клеймо с еле различимым символом внутри.
– Я изучала латынь в университете, – ответила она, искоса глядя на Алистера. Клэр маячила за его спиной, круглыми глазами разглядывая то Софи, то квадрат под ее ногами, который снова стал меловым.
– А что насчет древнеанглийского? – деловито поинтересовался Алистер, и Софи удивилась, как в таком состоянии ему удавалось переключаться на профессорский тон.
– Немного. – Она бездумно смотрела, как Люсьен, прежде чем отойти в сторону, покидая квадрат, надевает ей кольцо на указательный палец. – Отец изучал древнегреческую и кельтскую письменность. Я проводила с ним много времени, когда он работал.
Софи тоже шагнула в сторону, полностью развернувшись к Алистеру и стоящей рядом с ним Клэр.
– Впечатляюще. – Алистер заложил руки за спину. – Я могу тебя научить. Основам, конечно… О большем говорить пока рано, узнать природную силу в таком возрасте будет проблематично, если она раньше не проявлялась. И конечно, мне придется остаться здесь: неудобно каждый раз мотаться порталами из Шотландии.
Люсьен напрягся, как и Клэр, которая повернулась к нему, поджав губы.
– Обучишь? А у тебя в голове есть хоть что-то, кроме спиртовых паров?
Алистер цыкнул и выпрямился, пригладив растрепанные волосы, будто пытался выглядеть солиднее. Софи, опустив голову, улыбнулась: он чем-то неуловимо напоминал Клэр, даже мимика была похожа.
– Да чтоб ты знала, я стал магистром в двадцать семь, а такое случилось один раз за все время существования Конгрегации. Почти двести лет, на минуточку. К тому же я предлагаю обучение совершенно бесплатно, вы за это мне руки должны целовать.
– Разбежался! – фыркнула Клэр. – А чего сразу не встать на колени?
– Если ты предлагаешь… – он нахально ухмыльнулся, взбесив Клэр окончательно. Софи вцепилась в нее, удерживая на месте, но сил осталось так мало, что Клэр не составило бы труда вырваться.
– Я обучу ее сам, твоя помощь в этом не потребуется, – вмешался Люсьен. – Как и твое присутствие. Помощь с ритуалом будет вознаграждена, на этом все.
– Ты можешь научить варить микстурки, но не колдовать, – ответил Алистер. – У вас нет системы, вы колдуете инстинктивно. Кроме того, всем известно, что с магией фейри лучше не связываться. Что потребуется взамен – вырванное из груди сердце? Первенец? Я не удивлюсь, если платой за твои уроки станет вечное заточение в яичной скорлупе. Вряд ли тебе нравится быть в услужении у ведьм. Может, Софи и поведется на твои очаровательные улыбочки, но уверен – ты уже подготовил план мести. Кто знает – вдруг это ты убил Агату? И не только ее…
Софи от услышанного стало дурно, а в груди вдруг заворочалось