– Предсказания и не должны быть понятными, – ответил Люсьен, нахмурившись и бросив короткий взгляд на Софи, хотя вопрос задавала не она. – Порой ты не можешь узнать, о чем была речь, пока предсказанное не свершится, но знания дают некоторое преимущество.
– У тебя ведь бывают плохие предчувствия? – спросил Алистер. – Или интуитивная неприязнь к человеку, которая в итоге оправдывается, даже если поначалу кажется, что для этого нет причины?
– Да, но…
– Ты сейчас просто из принципа отрицаешь то, что не укладывается в твое мировоззрение, – перебил ее Алистер. – В нематериальную магию поверить еще сложнее, чем в полуматериальную, которую хотя бы можно увидеть. Но нематериальная магия является самой широко распространенной. Даже непосвященные имеют связь с тонким планом, который может дать ответы о будущем, и тебе может открыться гораздо больше. Разумеется, если ты позволишь себе мыслить шире и примешь тот факт, что не все в этом мире поддается контролю и объяснению.
Клэр закатила глаза.
– Ты в курсе, что такими проповедями занимаются шарлатаны, продающие свои книжки о магии мышления по тридцать баксов за штуку?
Софи почувствовала приближение очередной длинной дискуссии. Порой ей начинало казаться, что эти двое могут спорить до бесконечности.
– А последняя карта? – спросила она погромче.
– Пятерка мечей, – ответил Люсьен, подкравшийся к Клэр, пока она была занята перепалкой. Клэр вздрогнула и отпихнула его от себя, мгновенно потеряв интерес к Алистеру.
– Не подкрадывайся со спины, нечисть. Между прочим, я почитала про таких, как ты. Возвращаясь к разговору о непостижимой магии, как тебя угораздило стать фамильяром? Разве ты не должен жить в стране вечной юности и пугать ирландских детишек?
– Мне тоже интересно, – встряла Серафина. – Про фамильяра Ансуортов ходят легенды. Еще когда я училась, об этом говорили, а ведь ты уже… – она задумчиво сощурилась, – служишь этой семье сколько – лет двести?
– Сто пятьдесят пять, – сказал Люсьен, вернувшись к столу с травами. – И я не имею никакого отношения к Ирландии.
– Сто пятьдесят пять, – присвистнула Серафина. – Тогда понятно. Первые записи об Ансуортах датируются началом двадцатого века, вот никто и не знает, как у них вышло тебя привязать.
Софи перевела на нее удивленный взгляд:
– Записи про мою семью? А их можно изучить?
Серафина, не отвлекаясь от зелья, повела плечом.
– Конечно. У тебя есть доступ, ты же из семьи основателей. Если хочешь, мы можем…
– Что там с последней картой? – бросил Люсьен, вернувшись к нарезке ингредиентов. Серафина не возмутилась тому, что ее перебили, но поджала губы. Она выглядела слегка пристыженной, будто сболтнула лишнего и слишком поздно спохватилась.
Клэр не могла не заметить. Она перевела вопросительный взгляд на Софи, на что та незаметно мотнула головой, предостерегая Клэр от расспросов. Что-то ей подсказывало, что Люсьен не хочет, чтобы Софи знала о чем-то, что связано с ним. Ей не хотелось разрушать хрупкое равновесие, установившееся в их отношениях, и она была готова подождать, пока он расскажет ей сам. Но все равно собиралась спросить у Серафины, что та собиралась предложить.
– Пятерка мечей, – Клэр вернулась к раскладу. – Говорит о… подлости. Человек планирует что-то коварное, и этот поступок покажет его истинное лицо. Если вопрос о любви, карта означает использование возлюбленного в корыстных целях. Кажется, все же ничего хорошего из этого не выйдет. – Она сочувственно похлопала Софи по коленке.
– Ты ведь сама говоришь, что карты – это глупость, – пожала плечами Софи.
Клэр снова начала спорить с Алистером, но Софи их больше не слушала, погрузившись в размышления. Ей не давало покоя чувство, что они с Сайласом знакомы. Именно чувство, ведь память не давала внятных ответов.
Казалось, что если есть шанс выяснить хоть что-то о себе и о прошлом, в котором может крыться причина, почему она теперь в постоянной опасности, такой возможностью нужно воспользоваться, даже если это приведет к неприятным последствиям. В конечном итоге разве что-то может быть хуже всего, что уже успело с ней приключиться?
В этом Софи сильно сомневалась.
Глава 6
Сайлас редко видел сны. Если ему что-то и снилось, то кошмары, после которых не хотелось опять закрывать глаза. Но в канун новолуния он увидел странный сон. Там была женщина – очень красивая и отдаленно напоминающая маму. Сайлас понимал, что это не она, но в ней было что-то до боли знакомое. В ее взгляде можно было увидеть мудрое смирение, которому обычно предшествует что-то трагическое и страшное. Длинные черные волосы растрепались, между прядями были какие-то серые струпья.
– Сайлас, сын Сальмы, – сказала она, протянув к нему окровавленную руку. Вокруг ее запястья обвивалась цепочка с крестом, с которого срывались багровые капли.
Сайлас бездумно протянул руку в ответ. На ладони появилась теплая влага, которая очень быстро стала липкой. Женщина повлекла его за собой, и из обычной безликой комнаты они попали в дом, сожженный дотла. Вокруг были черные обугленные доски, сквозь которые пробивались лучи – но это было не солнце, а огненные всполохи. Издалека доносились радостные крики, словно за стенами дома что-то праздновали.
– Где мы? – услышал Сайлас свой севший голос. Он прокашлялся, но на горло что-то давило, мешая сглотнуть.
– Англия, – ответила женщина, глядя в разбитое окно. За ним мелькали силуэты, сменяющиеся вспышками света. – Это часть и твоей истории, дорогой внук. Смотри.
Он шагнул вперед и встал рядом с женщиной. На улице и правда происходило что-то напоминающее празднование. Вот только кострище, полыхающее посреди площади, не вызывало восторга.
Люди веселились и, беснуясь, расплескивали вокруг себя пойло из грубо отесанных деревянных кружек. Они действительно радовались.
Разве это не праздник – сожжение ведьмы?
– Смотри внимательнее, – прошептала женщина. – Кто разжег пламя?
Он тяжело сглотнул, не в силах отвести взгляд от костра, в котором бились в агонии несколько ведьм. Еще живые…
– Инквизиторы.
– Нет. – Женщина печально улыбнулась и покачала головой. – Инквизиция хотела другого. Оградить, уберечь этот мир от знаний, которые могут навредить. Люди с их невежеством и страхом – вот самое эффективное оружие.
Сайлас отпрянул и посмотрел на женщину с недоверием:
– Инквизиторы ни в чем не виноваты? Значит, не они преследовали нас веками, обвиняя во всех смертных грехах, обещая Ад после смерти? Как ты можешь так говорить?! Моя мама… – Дыхание сбилось, и он пальцами помял горло, которое сдавливало все сильнее. – Моих родителей убили охотники. А твоя семья? – Он обвел взглядом