Я вздрогнула, когда над ухом неожиданно раздался знакомый голос. Друг превосходно играл в прятки, причём в любой роли.
Не задавая лишних вопросов, приложила к лицу бархатную с прорезями для глаз тряпицу и завязала её поверх шапки вокруг головы.
– Ну и зачем? – скептически поинтересовался причиной моей блажи приятель.
– Чтобы не привлекать к себе внимание. Я найду наставника Марена и попрошу о приватном разговоре, а там как пойдёт…
– Топай, – одобрил мой план Алек.
– А ты?
– Зайду чуть погодя.
Тут из дверей зала выскользнула держащаяся за руки парочка. Влюблённые не сразу нас заметили и успели коротко поцеловаться. Потом девушка всё-таки огляделась по сторонам, испуганно вскрикнула и потянула парня к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Как мы когда-то, – усмехнулся Ал. Он стоял так близко, что я почувствовала его горячее дыхание у себя на щеке.
– Ерунда. Никогда между нами подобного не было. И вообще, лучше держись подальше, пока я в штанах и маске, а то подумают всякое.
Короткая перепалка помогла мне обрести необходимую уверенность, чтобы наконец-то войти в зал.
ГЛАВА 14
Я сощурилась на яркий свет, который излучали не привычные свечи в канделябрах и подвесных хрустальных люстрах, а змеящиеся по потолку и стенам узоры, похожие на те, что рисует на окнах мороз, только здесь они были тёплого золотистого цвета. В дальнем правом от главного входа углу на специально оборудованном возвышении играл оркестр, по центру кружились пары, стены подпирали редкие одиночки, наставники и их помощники занимали привилегированные сидячие места, то есть стулья.
В кожухе быстро стало жарко, однако расстёгиваться я не спешила.
– Ты кто? Разбойник? – подлетела ко мне светловолосая кудрявая девушка в белой, расшитой серебром маске. Судя по блестящим глазам, она успела побывать наверху и пригубить что-то покрепче яблочного компота, хотя пахло от неё именно этими фруктами. – Потанцуем?
Не дожидаясь ответа, адептка, по счастью незнакомая, вытащила меня на середину зала. Пришлось временно изображать её кавалера. Хорошо хоть шапку не сняла.
Девица трещала без умолку. Половину её болтовни я пропустила мимо ушей, однако кое-что меня сильно взволновало.
– Ты слышал? К нам приехали послы из Хаттана. Вот бы увидеть их своими глазами. Хотя, говорят, ничего особенного. Люди как люди. Татуировки под одеждой прячут. Но очень красивые, как эльфы, только с нормальными ушами и не такие тонкокостные и утончённые, что с женщиной легко перепутать. Нет, пришлые – настоящие мужчины.
Если ташиды уже здесь, значит, Киар жив! Или я зря надеюсь, и они приехали сами по себе?
– Ты тоже щуплый как девчонка и низенький. Какой год обучения? Поди и права не имеешь тут находиться? – внезапно заинтересовалась адептка. Сначала она строго нахмурилась, а потом расплылась в благостной улыбке (хвала яблочному сидру): – Ладно-ладно, я никому не скажу. Развлекайся. Ты почему так тепло одет? Боишься, узнают? Как тебя зовут?
– Таир.
– Красивое имя. Ты тоже, наверное, красивый. Губы у тебя такие… ммм…
«Обветренные?» – про себя усмехнулась я.
– Сочные, – наконец-то подобрала подходящий эпитет девица.
Хм, зря она так про эльфов, они же явно в её вкусе, коли она на мои губы запала.
– Ты знаешь Виссаэля? – огрубив и понизив голос, сменила я тему. Странно, что сама его не знаю или не помню, ведь эльфов в Школе не так уж и много, к тому же они довольно приметные.
– Конечно. А тебе зачем? – Блондинка подозрительно сощурилась.
– Он моей сестре свидание пообещал.
– И обманул?!
Не успела я возразить-обелить имя дивного, как болтушка сдала его с потрохами:
– Это запросто. Тот ещё бабник. Кстати, вон он. Смотри…
Виссаэль оказался типичным эльфом: златовласый, зеленоглазый, губы бантиком. Он порхал по залу в обнимку с раскрасневшейся то ли от танца, то ли от близости остроухого красавца брюнеткой в розовом платье с таким обилием кружев, что издали девушка напоминала пирожное из знаменитой столичной кондитерской. Однажды мы со школьными подругами ходили туда на экскурсию чисто облизнуться, уж больно кусачие были цены для бедных адептов. Пожалуй, сейчас я смогла бы себе позволить что-нибудь из тамошнего ассортимента… Живот согласно заурчал, напоминая, что обед был давно и уже полностью переварился.
Между тем моя собеседница продолжала выкладывать всю подноготную обсуждаемого эльфа:
– Льяна, которая сейчас танцует с Виссой, уверена, что станет его невестой. Помимо неё о том же мечтают ещё трое адепток. Твоя сестра будет четвёртой в очереди.
К своему изумлению, я ощутила сильное негодование, надеюсь, вызванное женской солидарностью, а не братской ревностью. Даже не знаю, обижаться или радоваться, что меня перепутали с парнем. Может, дело всё-таки в сидре?
Музыка наконец-то стихла, позволив танцующим перевести дух и поменяться партнёрами. Кто-то окликнул блондинку, и я поспешила с ней распрощаться.
Наставника Марена нашла в углу зала. Он узнал меня даже в маске и сразу же заподозрил неладное:
– Что случилось, Тайрин?
– Добрый вечер, мастер. Могу я поговорить с вами наедине?
Чуть помедлив, мужчина кивнул. Мы покинули зал через боковую дверь, скрытую за нарядной портьерой, и направились в личный кабинет Марена. Войдя в комнату, наставник щёлкнул пальцами, и созданный им светоч послушно скользнул в стоящую на столе плоскую серебряную чашу с ножкой в виде обнажённой девушки. Помнится, раньше её прелести скрывала туника. То есть она и сейчас была на прежнем месте, однако мой уровень владения даром позволял видеть сквозь чужую иллюзию, ослабевшую за время отсутствия хозяина. В следующее мгновение покровы вокруг тонкого стана сгустились, а я с трудом подавила ухмылку, дёрнувшую уголки губ вверх и в стороны.
– Садись, – гостеприимно предложил Марен.
Почему бы и нет?
Я c удовольствием опустилась в удобное кресло возле незажжённого камина. Адепты не могли себе позволить подобной вольности. Их участь – робко топтаться перед преподавательским столом. Если приглядеться, можно заметить характерные вмятины в высоком ворсе тёмно-зелёного ковра.
– Не ожидал тебя увидеть так скоро. Как дела в Зирге? Справляетесь?
– Мастер, это правда, что к нам прибыло посольство из Хаттана? – я решила пропустить вежливый обмен любезностями.
– Да. – Марен не стал садиться за стол, пристроился на его краешке, скрестив руки на груди. Это был крепкий