Не то чтобы я жалел её… Или я жалел?
Представив, что ей больнее хотя бы в два раза больше, чем было мне, содрогнулся. Это невозможно вынести! И ни один человек или эльф в здравом уме не стал бы. Значит, скорее всего ей просто легче это выносить. Кто знает этих людей, какие у них там особенности? Точно. Наверняка всё именно так.
Почти убедив себя, что так и есть, и Эве не больно там, а я могу с чистой душой отправиться домой, пошагал к деревне. Сначала быстро. Потом медленнее. Потом остановился снова.
А если нет и ей правда невыносимо? Если она там страдает? А я даже не отблагодарил её за такой поступок… Чувство долга заныло внутри. Я не привык быть перед кем-то в долгу. Наверное, потому что прежде для меня никто подобного и не делал…
- Но ты-то тут при чём, Виэль? – произнёс внутренний голос почему-то голосом матушки.
Она всегда была рядом со мной. Любила меня. Защищала. Старалась помочь… Даже в ущерб другим, да. Но прежде мне казалось, что так всё и должно быть… А сейчас я был растерян.
Эва сказала, что Лаэлли бы погибла рядом со мной. Она бы промучилась недолго и погибла бы. И матушка вероятно догадывалась, но спасая меня, решила принести её в жертву… Сами собой начали вспоминаться всякие другие подробности, где матушка поступала ровно так же – подставляя других, чтобы выгородить меня. Её слова, что идти по головам иногда просто необходимо, ведь только так можно добиться чего-то в жизни.
А если этой жизни нет? Если Эва сейчас там умирает? Из-за меня. Всё, как учила меня матушка – просто не думать об этом, не вникать в чужую судьбу, сосредоточиться на своей… Тем более, что она действительно обычная человечка, а я…
- Трус! – в голове возник другой женский голос, звонкий и звенящий от ярости. – Ты едва не погубил невинную девочку. И после этого считаешь себя мужчиной, чистокровным эльфом? Да ты не имеешь права даже называться так! Я не позволю, чтобы ты навредил ей снова. Обе принцессы под моей защитой. Всегда. Они мне как дочери. И я не дам тебе больше даже приблизиться к ним, – вот что сказала мне та светлая эльфийка, прежде чем стереть память. А после этого неведомым образом я оказался в проклятом лесу…
Кажется, она была няней сестры принцессы Лаэлли. Видимо, потому так и возненавидела меня. Но сейчас её слова почему-то вспомнились с поразительной ясностью.
- Ты не достоин называться чистокровным эльфом и мужчиной!
Потому что я боялся боли? Но ведь это естественно…
- Потому что ты трус. Бессердечный, эгоистичный трус, – продолжал звенеть в голове её голос.
Я бессильно обернулся к лесу. Мне было жаль её! Правда! Эва была… милая. И красивая. Для человечки, разумеется… Но очень смелая. Таких девушек я прежде не встречал. Которые говорят, что думают, не боятся дать отпор или сами проявить инициативу, что почему-то хоть и пугало, но не казалось пошлым… Сам я когда пытался соблазнить эльфийскую принцессу, не думал, как это выглядит, и почему она так противится и боится. А теперь, когда робел сам, кажется, начал понимать…
Совсем некстати вспомнилось, как Эва купалась за тонкой тканью, а я подглядывал в отражение окна. Каким стройным, чувственным и желанным казалось её тело… Как сильно меня к нему тянуло… И не только тогда! Стоило вспомнить сейчас, тут же организм отреагировал. Но ведь она не была моей невестой, и я не собирался на ней жениться, потому и позволить себе ничего с ней не мог. Хотя хотелось, конечно же… И такая красота где-то там погибает в одиночестве?
Голос матушки в голове шептал, что она сама справится, что мне не должно быть дела до судьбы безродной человечки, которая мне совсем не ровня. Голос светлой эльфийки укорял, не стесняясь в выражениях, в трусости и непорядочности. И я схватился за голову:
- ХВАТИТ! – закричал в голос, только тогда оба голоса погасли в сознании.
Я посмотрел на деревню. Если я уйду, то всё будет ровно так, как говорил вчера – договорной брак, эльфийский этикет, правила, правила, правила… Без Тьмы, да. Без боли. Но отчего-то теперь, когда я мог чувствовать радость (удивительное оказалось чувство!), стало жаль, что никогда не испытаю настоящих чувств и счастья. В договорном браке это было слишком большой редкостью, чтобы верить, что мне повезёт. И это саднящее ощущение внутри из-за Эвы, наверное, не пройдёт само…
Теперь обернулся назад – к лесу. Где-то там была она. Храбрая человеческая девушка, которая ничего не попросила взамен на мою свободу. И вероятно ей сейчас очень и очень больно… А я даже не поцеловал её… Хотя очень хотел! Но считал, что это ниже меня. Вот только если так подумать, то что я правда из себя представляю? То, что из меня слепило воспитание родителей и эльфийского общества?
Почему-то остро захотелось поцеловать сейчас. Узнать, как оно будет. Когда без правил, без оглядки на устои эльфов. Неправильно, непозволительно, стыдно. С человечкой, а не высокородной эльфийкой, как полагается. Не с невестой или женой. Но там, где никто не станет осуждать. С ней – которая только посмеивалась, но не требовала слепого подчинения чужим нормам.
И вдруг показалось, что моё сердце, освобождённое от Тьмы, стало стучать быстрее и наполняться каким-то странным теплом, согревающим всю душу. Вернуться к ней? Поцеловать её? Позволить себе возможно ещё больше, если она тоже захочет? Наверное, она захочет… Я ведь ей понравился. Это было приятно – нравиться кому-то, а не пугать до чёртиков. Да просто очень приятно!
Но что дальше? Тогда пути назад не будет ведь…
Губы закололо от желания прикоснуться к ней. Его прежде перекрывало во мне неприятие разницы наших статусов и банальное смущение, ещё и Тьма подливала масла в огонь, заставляя меня делать всё наперекор, лишь бы сделать неприятно окружающим. Но теперь Тьмы не было. И я ощущал это желание так остро, что сложно было сопротивляться. И не хотелось совсем. Хотелось к ней! Чтобы увидеть её этот наполненный нежностью взгляд… И самому сделать для неё что-то приятное, чтобы… Я не знал, чтобы что и зачем. Просто очень хотелось.