Пробравшись через руины, мы оказались на парковке у здания. В парадную дверь лезть бессмысленно — все равно из холла на верхние этажи ведут только лифты. А пожарная лестница — вон там, за невзрачной дверью служебного входа…
Стоп. Откуда я это знаю? Я что, уже бывал здесь?
И в этот момент висок прошило острой болью. Зашипев, я присел на колено, а в голове замелькали смазанные образы.
Возносящиеся к пронзительно-голубому небу башни небоскребов, несколько машин представительского класса, явно бронированные. Сухонький старичок, выходящий из здания в окружении сразу нескольких телохранителей… Блик в парке напротив, прыжок, старичок летит на асфальт, слышны крики, выстрелы…
Наваждение схлынуло так же неожиданно, как и появилось, оставив после себя лишь тупую пульсирующую боль в левом виске. Опять видение. Давно их не было… Правда, я что-то не соскучился…
Выругавшись, я выпрямился и перехватил почти соскользнувший с плеча «Каратель». Хаунд, настороженно глядящий на меня, издал беспокойный звук и неуверенно вильнул хвостом.
— Переживаешь, псиноморф? — выдавил я. — Не ссы, я сам боюсь, — тряхнув головой, я снял флягу с пояса и сделав большой глоток, посмотрел на двери служебного входа.
Ладно. Хватит тянуть яйца за кота. Пора войти внутрь и разобраться, что за хрень со мной творится.
Я вернул флягу на пояс и решительно зашагал вперед.
* * *
Рокот сидел на большом камне и угрюмо курил, наблюдая за суетой научников. Их было человек пять или шесть, все в защитных костюмах — белых, герметичных, с прозрачными визорами и автономными системами жизнеобеспечения. Копошились вокруг трупа Лешего, как муравьи вокруг мертвого жука, сканировали, фотографировали, брали образцы — куски коры, обломки веток, что-то еще. Один держал планшет, быстро что-то печатал, записывал данные. Другой возился с биосканером, водил им над телом твари, хмурился, качал головой, снова водил. Ученые суетились, как падальщики над трупом, и Рокоту было решительно непонятно, зачем им заниматься всем этим именно здесь и сейчас. Как будто они сейчас не отволокут дохлого протосубъекта в большой грузовой мультикоптер, стоящий на пляже и не утащат в свою лабораторию, чтобы уже там, вооружившись сверхчуткой техникой, разобрать его по молекулам и собрать обратно.
Леший лежал на боку, огромный, неподвижный, мертвый. Кора на груди и голове обуглена лазерными выстрелами, ветки обломаны, конечности скручены в неестественных позах. Голова — дыра насквозь, от лазерной очереди прямо в лицо, если у этой твари вообще можно назвать лицом то место, где были красные глаза-прожекторы. Теперь глаза погасли, пахнет горелым деревом и чем-то еще, сладковато-тошнотворным.
Рокот смотрел на труп без эмоций. Альфа-сущность. Протосубъект. Биологическое оружие Рощи. Теперь просто мертвая тварь. Опасная, сильная, но мертвая.
Пляж вокруг был усыпан телами. Сотни трупов — мутанты, какие-то твари из Рощи, что-то еще, неопознаваемое. Рокот вспомнил события прошедшей ночи, и его передернуло.
Он даже не мог злиться на пилота за то, что он вместо того чтобы отследить синтета, ввязался в бой на пляже. Потому что, если бы не он — вся группа бы здесь и осталась. И Рокот вместе с ними. Впрочем, кое-кто и остался. Рокот покосился на два тела в стороне, уже запакованные в черные мешки, и, злобно раздавив окурок о камень, полез за новой сигаретой.
Он не очень любил Резака, а Костоправ задолбал своим растаманством и некоторым разгильдяйством, но, тем не менее, это были его люди. Люди, которые прошли с ним сквозь многое, люди, за которых он отвечал… Люди, которых он не уберег.
Да, и Резак, и Костоправ были настоящими профессионалами и прекрасно знали, на что шли. Да, ни Вьюга, ни Клык, ни Молот не скажут ему ни слова… Но это не снимает с него ответственности, как с командира…
Он бросил взгляд на остальных членов его отряда. Молот, Вьюга и Клык сидели под псевдокрылом коптера. Мрачные, измотанные, но живые. Шлемы сняты, лица усталые, грязные. Молот чистил пулемет, медленно, методично, протирал ствол ветошью. Вьюга что-то ковыряла в планшете. Клык курил, смотрел куда-то вдаль, на реку, на противоположный берег, думал о чем-то своем.
А в стороне, метрах в двадцати от остальных — Резак и Костоправ.
Проклятье!
Браслет на руке завибрировал, сигнализируя о входящем вызове. Рокот бросил взгляд на запястье, скривился, будто сожрал лимон целиком, и полез за планшетом.
Кудасов.
Только его сейчас не хватало.
Достав планшет, он затянулся в последний раз, выбросил окурок, и, невольно приосанившись, ткнул кнопку приема. Экран мигнул, и через секунду на нем появился Кудасов. Как всегда, прямой, как палка, с аккуратной прической и некоторой брезгливостью во взгляде — будто ему было неприятно снисходить до разговора с Рокотом.
— Доклад, — не здороваясь, бросил Кудасов. Будто ему не передали информацию. Голос спокойный, ровный, деловой, как всегда. Без эмоций, без интонаций, как у робота.
Рокот выпрямился, словно Кудасов стоял перед ним, а не находился в десятках километров от острова.
— Протосубъект ликвидирован, — ровным, чуть отстраненным голосом проговорил Рокот. — Научники работают на месте, берут образцы, проводят анализ.
— Ликвидирован, — повторил Кудасов, и в голосе появилась нотка холода. — То есть мертв?
— Так точно, — подтвердил Рокот.
Пауза. Долгая, тяжелая, давящая.
— Приказ был взять живым, — голос Кудасова стал холоднее градусов на десять. — Протосубъект представлял огромную научную ценность именно в живом виде. Мертвый образец дает нам только часть информации.
Рокот стиснул зубы, сжал кулаки.
— Это было невозможно, — сказал он ровно, загнав злость поглубже. — Сущность была слишком опасна, слишком сильна. Выбор стоял между ликвидацией и полной гибелью отряда. Я выбрал первое.
— Понятно, — Кудасов помолчал. — Потери?
— Два бойца, — Рокот посмотрел на брезент. — Медком группы и боец огневой поддержки, — имен Рокот не называл, ни к чему. Кудасов их никогда и не слышал.
— Два оперативника, — Кудасов вздохнул. — Дорого. Очень дорого.
Рокот стиснул зубы. Для директора смерть двух бойцов — не более, чем расходы. Урод с укладкой…
— Синтет? — спросил Кудасов после паузы — уже зная ответ.
— Ушел, — Рокот доложил, как на планерке. — Направление — север, по реке, на лодке. Отследить не удалось. Коптер был задействован в поддержке группы. После смерти протосубъекта произошел…
— Ушел, — оборвал его Кудасов. Его голос стал еще жестче, ледяным. — То есть вы упустили цель операции. Несмотря на полное техническое и численное превосходство. Упустили.
— Обстоятельства были…
— Обстоятельства меня не интересуют, Рокот, — перебил Кудасов, и в голосе прозвучала сталь. — Результат интересует. Только результат. А результат таков: протосубъект мертв, синтет упущен, два опытных бойца погибли, задание провалено. Это провал, Рокот. Полный провал. Вы понимаете?
Рокот сжал кулаки так, что