Собственно, то, что мы покинули Москву, и сейчас находились где-то в области, было понятно давно — каким бы огромным ни был город, так долго ехать нельзя даже по нему. Жилые массивы и небоскребы исчезли даже с горизонта, вокруг только промзоны, складские комплексы и заброшенные заводы. Между ними — пустыри, перелески, поля.
Мы шли все дальше от того, что когда-то было городом. В глушь.
Куда именно — я понятия не имел. Лиса не говорила, я не спрашивал.
К концу пути устали все. Женщины шли молча, опустив головы. Было видно, что они с трудом держатся на ногах, но никто не ныл. В принципе, после того, что им пришлось пережить, было бы странно, если б кто-то начал ныть, что устал или натер ногу.
Лиса остановилась у края какого-то оврага. Огляделась, проверила коммуникатор, кивнула себе.
— Пришли, — бросила она.
Я огляделся. Овраг, заросли, развалины какого-то здания на склоне. Ничего похожего на базу.
— Куда пришли?
— На базу, — хмыкнула она, показывая на дно оврага. — Спускаемся.
В голове ожил Симба:
— Регистрирую тепловые сигнатуры. Четыре единицы. Статичны. Вероятно — часовые.
— Вижу, — мысленно ответил я, глядя на красные точки в интерфейсе, подсвеченные ассистом. Видимо, и правда пришли.
Лиса достала рацию, набрала частоту с клавиатуры, нажал клавишу.
— Лиса. Группа три. Подходим с севера.
В динамике треснуло, потом послышался голос — хриплый, незнакомый:
— Наблюдаем визуально. Проходите. Ждем.
Лиса убрала рацию, повернулась к группе.
— Вниз. Аккуратно, склон крутой.
Спустились в овраг. Склон был скользкий, осыпался под ногами. Женщины держались за кусты, за камни. Одна поскользнулась, Хмырь подхватил за руку.
Внизу — заросли, мусор, куски бетона… Через всю эту прелесть пришлось пробираться пару сотен метров, пока мы не уткнулись в дренажный коллектор. Обложенный кирпичом тоннель в насыпи, ржавая, наполовину сорванная решетка…
А еще несколько скрытых камер и хорошо замаскированных пулеметных гнезд, подсвеченных Симбой. Я хмыкнул. Стало быть, и правда дошли. Но есть нюанс. если мне удалось так легко распознать камеры, стало быть, и для мехов это проблемой не станет. Надо бы намекнуть на это Северу…
Я первым шагнул в тоннель, и в темноте тут же шевельнулись два силуэта. Часовые. С автоматами, лица настороженные. Один кивнул Лисе.
— Ну, наконец-то. Вы последние. Проходите.
Лиса сухо кивнула, и мы углубились в тоннель. Темно, сыро, света нет… Симба поколдовал со зрением и мир окрасился в зеленоватые тона. Женщины шли на ощупь, держались за стены. Глотка включил фонарик, подсвечивал дорогу.
В конце тоннеля виднелась кирпичная стена. Кладка старая, заложили, видать, еще до апокалипсиса. Один из бойцов шагнул в сторону, нащупал что-то в стене. Щелкнул замок, беззвучно открылась массивная металлическая дверь.
За дверью оказалась еще пара часовых. Один — невысокий, жилистый, с автоматом на груди. Второй — здоровый, в бронежилете, с деструктором.
— Вниз по лестнице, — кивнул первый. — Осторожнее, ступени скользкие. Не расшибитесь.
Лиса кивнула, пошла первой. За ней — женщины. Я остался сзади, пропустил весь этот гарем, пошел последним.
Крутые, неудобные металлические ступени поскрипывали под ногами. Темнота — хоть глаз выколи. Я нащупал на груди фонарь, щелкнул кнопкой. Нечего ресурсы организма на ерунду тратить, здесь луч фонаря прятать не от кого.
Спустившись на несколько пролетов, мы оказались на квадратной площадке с толстенной железной дверью. Лиса подошла к ней, пару раз ударила прикладом.
Щелкнуло, загудело, дверь медленно открылась.
За дверью оказался… М-м-м… Предбанник. Узкий, два на три, голый бетон. Под потолком — тускаля лампа, забранная сеткой. И еще одна дверь напротив — еще массивнее.
Оказавшись напротив этой двери, я сразу почувствовал себя неуютно. Впрочем, сложно чувствовать себя иначе, когда на тебя смотрят спаренные стволы крупнокалиберного пулемета. Я присмотрелся. Ниже торчало нечто, очень похожее на сопло огнемета.
Грамотно. В таком узком пространстве и человеку-то толком не развернуться, не говоря уже о механоидах. если все входы защищены так же, как этот, опасаться за убежище не стоит.
Неплохо, реально неплохо.
Начала открываться вторая дверь. Медленно, с лязгом и скрежетом. Наконец, за ней показался коридор, тускло освещенный мерцающими лампами.
— Проходите, — раздался голос. Незнакомый, хриплый.
За второй дверью стояли двое бойцов. Первого я уже где-то видел, вероятно — в первом убежище.
— Сбор новоприбывших в общем зале, — проговорил знакомый. — Пойдемте, я провожу.
Мы двинулись за ним. Женщины испуганно жались друг к другу, с плохо скрываемым интересом смотрели по сторонам. Коридор узкий, потолок низкий, стены бетонные… Лампы под потолком — старые, желтый свет, некоторые моргают. Пахло сыростью, машинным маслом и чем-то еще — затхлым, подвальным. От всего вокруг отдавало кондовостью и… Надежностью? Пожалуй, что да. Не удивлюсь, если выяснится, что этот бункер строили еще во времена холодной войны.
Убежище было реально большим — петляли мы минут, наверное, десять. Лязгали открывающиеся и закрывающиеся двери, мелькали таблички: «Склад № 3», «Техотсек», «Вход воспрещен». Прошли мимо лестницы, ведущей еще ниже — оттуда тянуло влажным холодом и сыростью.
Наконец, мы добрались до главного зала.
Зал был большим. Ну, по меркам подземного убежища, конечно. Примерно двадцать на тридцать метров, потолки — метра, наверное, три. Видимо, раньше здесь было что-то вроде столовой или складского помещения. Столы, скамейки, все старое, потрепанное. Вдоль стен — ящики, мешки… Было видно, что убежище начали обживать совсем недавно.
Людей внутри было много. Мы действительно пришли последними. Люди стояли кучками, и хорошо было видно, кто здесь хозяева, а кто гости. Те, кто попал на мясную станцию из других убежищ, жались друг к другу, «местных» окружили хозяева, радостно хлопали по плечам, спине, обнимали. Нашу группу встретили свистом и улюлюканьем. Я усмехнулся. Ожидаемая реакция. Женщин в убежище было мало, и вновприбывших разглядывали с неподдельным интересом, откуда-то уже слышались сальные шуточки.
Которые, впрочем, сразу же стихли, стоило появиться Северу. Седой, жилистый, с обветренным лицом и глубокими морщинами, он вышел из дальней двери и неспешно прошел вдоль зала, внимательно рассматривая людей.
По выражению лица коменданта убежища было сложно понять, доволен он, или нет. Впрочем, думаю, он и сам не понимал. С одной стороны все было отлично — люди вернулись, Крона спасли, операция удалась. С другой — появилась куча нового народа. И, вроде бы, это хорошо, но тут тоже нюансики. Помимо дополнительных рабочих рук, люди это еще и дополнительные рты и проблемы. По уму — всех нужно тщательно опросить, отфильтровать… А потом разместить и поставить на довольствие. А с довольствием нынче весьма туго.
Север молча оглядывал