Рома из гаражей тоже оказался правильным пацаном и починил бампер в строго оговоренные сроки.
— Как там с бригадой-то, — спросил он у меня на дорожку, — разобрался?
— Все окей, Рома, никаких проблем.
— Больше не попадай в аварии, только это и могу посоветовать.
А судья Леша уже ждал меня возле своего подъезда, так его припекло. Он сел слева от меня и мы тронулись в сторону городского отделения Госавтоинспекции, благо, это рядом было, только через мост переехать. Прикормленных конторок, которые оформляли сделки купли-продажи, там сидело во множестве, мы зашли в одну, на которую Леша указал, и там нам за пять минут и за десять тысяч полновесных российских рублей выдали договорчик. Сумму, кстати, наш судья указал вдвое меньше, всего четыре тыщи баксов. А уже с договорчиком мы передвинулись в соседнее здание, где проверяли технику на предмет идентификационных номеров.
— Капот поднял, — скомандовал мне толстый, как пивной бочонок, милицейский капитан, когда подошла моя очередь.
Я выполнил его указание, потом он добрых две минуты пытался увидеть номер двигателя и так и не увидел.
— Взял тряпку и отчистил место, где номер, — дал он новую команду, а сам перешел к соседней тачке, Ауди-бочке радикально зеленого цвета.
— Чего матчасть-то запустил? — попенял я Алексею, одновременно оттирая левый бок двигателя Ниссана.
— А я в мотор вообще ни разу не лазил, — ответил он, — у японцев же ничего не ломается.
— Ладно, увидим в ходе эксплуатации, — угрюмо сказал я, закончив чистку.
Капитан вернулся к нам, сделав полный круг по соседним авто — номер на двигателе на этот раз он считал сразу, потом перешел к водительской двери и сразу нашел номер кузова. Они оба совпали с тем, что было напечатано в техпаспорте, поэтому капитан подмахнул нам лист осмотра и отправил на пункт оформления, он еще в одном соседнем домике располагался, в старинном, со стенами толщиной в метр, внутри было сумрачно и прохладно.
Пока мы сидели в очереди, Леша решил поговорить по душам.
— Я слышал тут краем уха, к тебе вчера бандиты какие-то приезжали…
— Было дело, — не стал запираться я, — но вопрос уже решен, никому и ничего я не должен.
— А что за дело-то было? — продолжил свои вопросы он.
— Ааа, — махнул рукой я, — долго рассказывать, тем более, что никакого дела больше нету…
— Как председательствуется-то? — перепрыгнул он на другую тему.
— Да жилтоварищи наши задолбали, постоянно хотят чего-то… а Тамара вообще в суд пообещала на меня подать.
— Это за крышу что ли?
— Ну да, — удивился я, — откуда знаешь?
— Так она не только тебе мозг выносит, — усмехнулся Леша, — только никуда она не пойдет, там ведь пошлину придется платить, в этом суде.
— Ясно… — пробормотал я, — теперь лучше ты расскажи, как там на хоккейных полях-то судится?
— Ну как-как, — задумался он, — надеваешь форму, на голову шлем, свисток в зубы и вперед — примерно так.
— А я вот слышал, судей подкупают иногда, чтоб они в нужную сторону свистели, это правда?
— Знаешь что, Сергуня, я бы все равно тебе про это ничего не сказал… даже если б и знал.
— Да понял я, понял, не дурак, — а тут и наша очередь подошла.
Усталый милиционер в окошке взял у меня договорчик, квитанцию об оплате и лист осмотра и через пару минут вернул все это плюс регистрацию, запаянную в пластик, и номера… слава богу, обошлось без сочетания ХУ, я слышал, что такие выдают тем, кто любит спорить с гаишниками на дорогах. Леша помог мне прикрутить номера, это не такое уж тривиальное занятие было, с япономаркой-то, и мы вернулись на нашу родную Черняховскую. Деньги в пакетике я ему уже после всего этого передал — пересчитывать он их не стал, а просто пожелал мне удачи на дорогах.
А я вспомнил о том, что собирался показать обновку коллегам, и вырулил на улицу Гаршина, где с одной стороны стоял наш академический институт, а с другой психо-неврологический диспансер номер два. По случаю воскресного дня почти что никого я тут не застал, кроме начальника моего отдела Островенка и всегда все знающего Сани Томина.
— Ну молодец, что тут скажешь, — так выразил результат своего осмотра начальник, — откуда у тебя на это деньги взялись, я уж спрашивать не буду.
А Саня Томин добавил цитату из «Золотого теленка»:
— Забурел, командор, как есть забурел… прокатишь?
— Конечно, — не уступил я ему в знании классики, — такси свободен, эх прокачу.
— На дизеле что ли мотор работает? — вслушался в звук мотора Островенок, — стучит как-то редко.
— На нем, Илья Аркадьич, на дизеле — кстати, очень экономный вариант, расход по городу всего 5–6 литров вместо 10–12 на бензиновых.
— Я слышал, зимой на этом дизеле проблемно ездить, — добавил свои пять копеек Саня, — застывает он якобы.
— Верно, есть такая проблемка, — кивнул я, — с ноября по март надо переходить на зимние виды дизеля, этот не застывает. Вспомнил, что я хотел у тебя спросить — а что там с Вадиком Папиковым, не в курсе случайно?
— Случайно в курсе, — помрачнел Александр, — инвалидность ему выписали, он куда-то уехал в марте еще, куда, не знаю…
— А вместо него кто теперь в Самсунге рулит, знаешь?
— Знаю, — ответил он, — какой-то Евгений Зайцев.
Опа, мысленно остолбенел я, а наш комиссар-то парень не промах, какую теплую должность заимел — теперь, наверно, он цветмет в Эстонию будет гнать уже под другой вывкской, а я скорее всего ему нужен не буду. Мы быстренько сделали кружок вокруг нашего НИИ с заездом на Сенную площадь, потом я их высадил у крыльца, а сам направился в Самсунг… подумал, что надо бы поставить все точки над i в отношениях с комсомолом.
Как ни удивительно, но Женя сидел здесь, и даже вместе с секретаршей, той самой Анжелой, которая хорошо умела кривить губы.
— Привет, — увидел он меня с порога, — заходи, не бойся — я слышал, ты тачку прикупил? Из тех, что я советовал или как?
— Или как, — уселся я напротив него, — у соседа по дому приобрел.
— Стой-стой…