— Суки… Урою! — буркнул Макс.
— Нормально все с кристинкой. Правда, Портосу досталось — он одного за ногу схватил, а тот его дубинкой огрел. Но жить будет. Короче, я долго не думал — одного сразу вырубил, правда, со вторым повозиться пришлось, но с помощью Портоса кое-как завалил.
— Ага, Портос — зверь, — подтвердил средний из братьев Дзагоевых, а потом резко сменил полосу и закричал: — Куда прешь, ишак! Я твой рот…
— И что дальше? — вернул Макс Костю в нужное русло.
— Ну короче, я с твоей сестрой к тебе поднялся, а там еще один караулит у лифтов… Ну, я и его тоже вырубил.
— Да у тебя победная серия — прям три КО, — усмехнулся Дзагоев средний.
— Четыре КО. Ты того забыл, — кивнул Костя в направлении, откуда двигалась машина. — Но, короче, мы с Кристинкой к вам зашли, а потом понаехали. Благо дверь у вас прочная оказалась. Кстати, не знаешь, что за модель? У меня мама как раз менять собирается.
— Так что дальше? — снова одернул Макс.
— Дальше я Михалычу набрал — вот он приехал и ребят взял.
— Твоим врагам сейчас очень плохо, — довольно произнес Дзагоев-младший.
— Ага, плохо. Особенно тому сиплому после общения с Михалычем, — добавил Костя.
— Э-э, постой, постой… Я не хочу это вспоминать, — выпалил Дзагоев средний.
— Короче, Макс, ты помнишь, что Михалыч обещал мне сделать при помощи табуретки? — спросил Костя, слегка скривившись, видимо, от травмирующих воспоминаний.
— Эй, ну я же просил! — крикнул Дзагоев средний.
— Так что, Михалыч еще там? — спросил Макс.
— Нет, уже не надо. Твоя мама кому-то позвонила, и туда человек десять в военной форме подъехало. Все как на подбор — словно терминаторы какие-то. Мне аж страшно стало. Они твою маман, Кристинку и Портоса забрали. Короче, я так понял, они увезли их к какому-то дяде Сереже, другу твоего деда.
— Это хорошо… — выдохнул Макс, подумав: если это тот дядя Сережа, трехзвездный генерал с похорон деда, то им точно ничего не угрожает.
— Ну все, приехали, — неожиданно сказал Дзагоев средний, останавливая свою приору посреди дороги.
— Куда приехали? — удивленно заозирался Костя.
— И правда приехали… — пробормотал Макс, смотря вперед на три черных внедорожника, перекрывших дорогу, и десяток крепких парней бандитской наружности, стоящих перед импровизированным блокпостом.
— Черт, прям как в кино, — сказал Костя нервным голосом.
— Мать ишака… Хреново все у них стволы! — выругался Дзагоев средний, когда они вчетвером вывалились из «Приоры».
— Смотри, это же АК-47, — сказал Дзагоев младший, показывая на одного из бойцов, стоящего с автоматом.
— Это АК-74, балбес, — дал своему брату подзатыльник Дзагоев-средний.
— Эй, детишки, нам нужен только Максим Смирнов. Остальные могут садиться в машину и ехать дальше, — крикнул стоящий посередине мужик, как раз в руках которого и был автомат.
— Брат, если надо… — не особо уверенно сказал Дзагоев-средний.
— Не надо, езжайте, — сказал Макс и бросил взгляд на парня, которому хоть по виду и не дашь, но было шестнадцать лет, да и подставлять под пули почти незнакомых ему людей Максу не хотелось. Тем более он прекрасно понимал, что и делать они ничего не смогут.
— Халид, садись, — подхватил за шкирку своего младшего брата он и толкнул его к машине.
— Я с тобой до конца, Макс, — без укоризны посмотрел на братьев Дзагоевых Костя.
— Брат, не поможешь? — сказал Макс среднему из Дзагоевых, кивнув в сторону Кости, который хоть и храбрился, но его голос заметно дрожал.
Дзагоев средний молча кивнул и, зайдя Косте со спины, сказал:
— Не обижайся, так надо, — и взял его на удушающий.
Через пару секунд тело коренастого паренька обмякло, и Дзагоевы довольно аккуратно уложили его на заднее сиденье Приоры.
— Удачи тебе, братишка, — сказал Дзагоев средний, когда Приора проезжала мимо Макса, а потом двинулась в сторону блокады, где, как и было обещано, их пропустили, отогнав один из внедорожников в сторону.
Макс посмотрел на смотрящих с довольными ухмылками на него бандитов. И как до всего этого дошло? Единственное, что его успокаивало в этот момент, — это то, что его семья, по словам Кости, была сейчас в безопасности.
Стоящий посреди бандитов тип с автоматом молча кивнул, и несколько крепких ребят двинулись в сторону парня, который в этот момент смотрел уже не в их сторону, а в сторону старухи, которая все это время стояла в паре метров от него, и произнес:
— Я согласен: жизнь за жизнь.
— Впусти, — произнесла старуха.
— Хорошо, — ответил Макс, и его будто окутало холодом. а после он погрузился в беспросветную тьму.
В один миг он осознал, что стоит на площади — в старой, словно сошедшей с выцветшей картинки из школьного учебника, деревне. Здесь каждая деталь говорила о давно ушедшей эпохе: мазанки под соломенными крышами, дорога, глубоко изрезанный колеями телег, покосившиеся избы за пыльными заборами.
«Зашивай!» — рявкнул широкоплечий бородатый мужик. И в следующий миг он сбил Макса с ног, навалившись всем телом. Из горла парня вырвался нечеловеческий, животный крик, вот только ни крик, ни тело не принадлежали ему.
«Зашивай!» — снова взревел мужик. Из круга селян, окруживших его, выскочила крепкая, приземистая женщина в старинной одежде.
В следующий миг Макса уже держали минимум пятеро бородатых мужиков, но давалось им это с чудовищным трудом.
«Не смотрите ей в глаза», — проговорила женщина, пытаясь закрыть ему глаза рукой. Но на миг он встретился с ней взглядом, и из рта той, чьими глазами он наблюдал, вырвалось что-то нечленораздельное. Волосы деревенской бабы тут же начали белеть, а лицо иссыхало, покрываясь глубокими морщинами.
Тупая боль пронзила висок, когда он лишь краем глаза увидел, как тяжелая дубинка в руках одного из селян ударила по голове. В следующий миг раздался крик, пропитанный агонией, — потому что он, а точнее, изъеденная морщинами старуха, успела пересечься взглядом с тем, кто держал дубину.
И снова Макс ощутил удар, а за ним — еще один. Потом он почувствовал, как его рот забило сырой, кисловато-горькой землей, а губы пронзила