Короче, создавал проблемы на ровном месте. И всё шло ровно.
До этого момента.
— Делай, что должен! Поднимай все связи! И чтобы в течение часа здесь был мой адвокат!
— Там дохрена статей, Макар. Адвокат вряд ли поможет.
— Тем хуже для тебя! — рыча, подбежал он ко мне. — Если меня закроют, ты должен рыть землю, чтобы я вышел! Иначе я сотру в порошок и тебя, и твою рыжую девку! Хотя нет, в обратном порядке — сначала её, а потом уже тебя! Будешь собирать свою рыжуху по запчастям! По всему городу, понял?! Меня зона не остановит! Я и оттуда всё устрою, клянусь!
Что это не пустые угрозы, читалось в его зверском взгляде. И я понял, что конкретно просчитался.
Заигрался, упустив важное.
Вика.
Её присутствие в моей жизни было недопустимо. Я подставил её.
— О какой именно рыжей речь? — вздёрнул я бровь. — За прошлую неделю у меня их было несколько.
— Не-е-т… — нервная усмешка расползлась на лице Макара, — ты понял, кого я имею в виду. Она не просто мясо для тебя. Она особенная.
— Особенных баб не бывает, — скучающе протянул я. — Реально не догоняю, какую девку ты собрался в расход пускать. Но хрен с ней, — равнодушно отмахнулся, — Главное, меня не трогай. Я выйду на людей, которые помогут снять с тебя обвинения.
— В ты опасный парень, Макс. Своя шкура дороже, да?
— Естественно, — ухмыльнулся я нагло. — Жить хорошо.
— А хорошо жить — ещё лучше! Поэтому слушай сюда…
В тот день я понял, что Макар полностью доверяет мне. Игра становится в разы опаснее, и Вику надо выводить из всего этого как можно быстрее.
Что я и сделал. Топорно. Жёстко. Наверняка.
А у меня в этой истории билет в один конец.
Либо посадят, либо грохнут. Третьего не дано.
— А пацаны что говорят? Ждут Макара? — спрашивает Данис.
— Он давно потерял авторитет, — безразлично кидаю. — Никто его не ждёт.
— Все за тобой идут, — делает вывод Дем.
Никак это не комментирую, потому что меня самого не особо радует такой расклад.
Я не стремился занять место Ризванова. Оно само как-то вышло. Незаметно. Постепенно.
И Макар сам в этом виноват. Поймал звезду, отдалился от коллектива. Почти все свои обязанности на меня спихнул, а сам чилил, ни о чём не думая. Ещё и орал периодически, как истеричка, и унижал всех поголовно. Поэтому никто не расстроился, что его закрыли. Наоборот — выдохнули.
Пацанам со мной проще. Я по факту спрашиваю и не жду поклонения. Мне порядок нужен, а не самоутверждение за счёт других. Такая схема работы устраивает всех.
Кроме Макара, естественно.
Он вернуться хочет. Только ещё не знает, что на хрен здесь никому не сдался. Особенно — мне.
И я не считаю это предательством. Считаю, что всё сделал правильно. Ризванов возомнил из себя чёрт знает кого и полез туда, куда лезть не стоило. Личное цеплять начал, что, по моим понятиям, недопустимо.
Зря он притянул Вику в это дерьмо. Я за неё рвать буду. Любого. Тем более в ней мой ребёнок растет.
Не знаю, что со мной будет к моменту его рождения. Но точно знаю, что к тому времени я решу вопрос с их безопасностью. Чтобы даже потенциальной угрозы не было. Их жизни будут защищены.
— Короче, надо время на подумать, — подаёт голос Царёв. — Я по своим знакомым пройдусь, Вагнер своих подёргает.
— У меня всё под контролем. Не заморачивайтесь.
— Видим мы твой контроль, — летит усмешка. — Бухаешь целыми днями.
— Я с этим завязал. Только что.
Полные сомнения взгляды меня не задевают. Игнорю их.
— Отсыпайся иди. Тачку твою сами пригоним.
Ничего не имею против. И когда «Гелик»тормозит во дворе моего дома, жму пацанам руки и поднимаюсь в квартиру.
Чувствую приближающееся похмелье, поэтому сразу падаю на кровать и засыпаю мертвецким сном.
А утром кое-как продираю глаза от звука мобильника.
— Кто? — рычу недовольно в трубку.
— Доброе утро, — жизнерадостно вещает Вагнер в ответ. — Я соскучился.
— На хрен! Отключаюсь.
— Дверь открывай. Я тебе тачку привёз, ключи отдать хочу.
— Оставил бы их в салоне, — раздраженно сползаю с кровати и иду в коридор.
— Не могу, — жмёт он плечами, когда открываю дверь. — У меня сообщение. От Палыча.
— Чё ему надо? — сон, как рукой снимает.
— Встретиться с тобой хочет. Сегодня после восьми в спорткомплексе.
— А позвонить мне напрямую — нет?
— Спросишь у него сам, — Вагнер кидает мне ключи. — Всё, я погнал.
И уходит, оставляя меня в недоумении.
Мне капец как любопытно, что за конспирацию устроил Палыч. Тема нашего разговора тоже под вопросом. Поэтому весь день я провожу на нервяках и в спорткомплекс приезжаю раньше назначенного времени.
И, естественно, не могу просто пройти мимо зала художественной гимнастики, когда слышу оттуда строгий голос Вики:
— Не выворачивайте ступню, иначе будет травма. Вот так надо, — она демонстрирует правильность выполнения шпагата.
И я залипаю на том, как она обалденно гнётся. Лосины ещё обтягивающие на ней. Красота, одним словом, оторваться невозможно.
— Всем видно?
Видно, Лисён. Не отвлекайся.
Сглотнув слюну, заворожено скольжу взглядом по её идеальному телу. Просто жру его голодными глазами. Кровь в венах закипает. Хочу…
Неосознанно делаю шаг вперёд, но тут же получаю чувствительный толчок в грудину, а дверь перед носом с грохотом захлопывается.
Палыч.
Ловлю его мрачный взгляд и тоже мрачнею, вспомнив цель своего прихода.
— Я же сказал — после восьми, — рычит он недовольно.
— У тебя Вагнер теперь вместо телефона? — скалюсь.
— Меры предосторожности не помешают. Тебя менты пасут.
— Откуда информация? — хмуро интересуюсь.
— Вику вчера вечером следак хотел в качестве свидетеля допросить. По твоему делу.
Перевожу тупой взгляд на закрытую дверь. Задумываюсь.
Макар устроил — сто процентов. Он обо всём догадываться начал и топит меня по-тихому.
Что ожидаемо, в принципе. Я не удивлён.
А вот то, что Вику опять дёргают — напрягает.
— Я не в курсе был. Займусь этим.
Собираюсь уйти, но Палыч останавливает:
— Это не всё. Пошли в тренерскую, поговорить надо.
Идём через зал, где тренируются пацаны.
Несколько подходят ко мне, жмут руку. А на меня ностальгия по спортивной жизни накатывает.
Тренировки, философские мысли Палыча с матюками на весь зал, техника ударов и захватов, спарринги, правила, командный дух…
В «Бездне» этого нет.
Там все за кэшем идут, и каждый только за свою задницу трясётся. Ни правил, ни философии, ни морали.
Дно, на которое лучше не спускаться, потому что потом уже не поднимешься. Засосёт, как вонючее болото, переломает и выплюнет, ничего не оставив от тебя прежнего. Мнимая свобода, которая по факту становится клеткой.
Я всегда это понимал, но не парился — терять потому что было нечего. Пока не появилась Вика…
— Я сейчас на горло себе наступаю, так и знай, — сообщает Палыч недовольным тоном, когда мы заходим в тренерскую. Садится за стол и бросает хмурый взгляд мне за спину. — Группу поддержки прошу закрыть дверь с той стороны. Вас я уже выслушал.
Оглянувшись, вижу Вагнера и Царёва, и начинаю догонять, что происходит.
— Мы должны быть в курсе всех дел, — выступает вперёд Дем.
— Твоё дело — отрабатывать комбинациюлевой! — рявкает тренер. — Возвращайтесь с Вагнером в зал!
— На фига вы его впутали? — наезжаю на пацанов. — От него толку ноль. Без обид, Палыч.
— На дураков не обижаюсь, — летит ответ.
— Я сваливаю. — Психанув, иду к выходу.
Но эти два придурка встают на пути, четко обозначая свою позицию.
— Мы снаружи подождём, — многозначительно говорит Вагнер.
И выходит из тренерской вместе с Царёвым.
Черти! Я с вами позже разберусь…
— Сядь, Высоцкий. Разговор обещает быть долгим.