Реакция на озвученные новости ожидаемая. В момент помещение наполняется гулом возмущенных голосов и отборных матов.
Когда становится тише, звучат отдельные высказывания:
– …А я то думаю, чё Артёмовские внезапно притихли?
– Я тоже обратил на это внимание, – подтверждает кто-то. – Они как мыши в последнее время – не слышно и не видно их.
– Теперь понятно, почему. Артур их к объединению готовит. Только хрен там был! – в бешенстве орёт один из пацанов. – Я ни с одним Артёмовским даже срать рядом не сяду!…
Его поддерживает одобрительный гомон голосов. Кто-то опять что-то выкрикивает.
Некоторое время идут бурные обсуждения и споры. Не встреваю в это. Даю всем возможность высказаться.
– Почему вы зациклились только на слиянии? – звучит из толпы. – Меня одного напрягает новый вид боёв, после которых нас отсюда вперёд ногами выносить будут?
– Да по-любому это не по серьёзке. Чисто для затравки тема. Чтобы интереса было больше.
– Нет, – на корню пресекаю заблуждения. – Бои, которые собирается вводить Ризванов, – со смертельным исходом. Никакой другой трактовки нет. Только так.
Мои слова вызывают звенящую тишину в кабинете.
На лицах присутствующих мелькают неверие, растерянность и страх.
– Ты сам что думаешь, Макс? – наконец, кто-то решается заговорить. – Мы, как ты. Но это полный пи…
– А что тут думать? – перебивает Яр. – Пускай Ризванов сам в клетку встаёт на таких условиях. Я лично не собираюсь в этом участвовать.
– Я тоже не собираюсь, – поддерживаю его, обводя всех спокойным взглядом. – И остальным тоже не советую. «Бездна» уже никогда не будет прежней. Поэтому как только Макар вернётся, я уйду. И вам рекомендую сделать то же самое. Уже сейчас.
Не говорю о том, что мне вряд ли дадут уйти – пацанам это знать необязательно.
Моя цель – вывести их раньше, чем Ризванов начнёт предлагать условия, от которых многим бойцам будет сложно отказаться.
– Решил принять весь удар на себя? – интересуется Яр, когда кабинет пустеет. – Зря. Мальчики все взрослые – сами в состоянии принимать решения и нести ответственность за свою жизнь.
– У меня другие мысли по этому поводу. Я не дам Ризванову гробить пацанов. Если уйду, то уйду последним.
– Надеюсь, ты меня не списываешь со счетов? – усмехается друг. – Я пока остаюсь. Если что – буду на подхвате.
Меня его решение не радует, но спорить с Нагорным – гиблое дело. Если ему что-то в башку втемяшилось – хрен переубедишь.
С другой стороны чертовски приятно чувствовать поддержку друга. Поэтому жму ему руку, хлопая по плечу.
– Они загонят тебя в клетку, Макс, – хмуро делится мыслями Яр. – Просто так Ризванов с тебя не слезет.
– Этого не будет.
– Ты же знаешь методы Макара. Он будет угрожать твоим близким, чтобы ты прогнулся.
– Он не дотянется до них. Я всё предусмотрел. Попросил Дёма вывести мать и сестру из города.
– А дочь Палыча?
– Тоже в безопасности.
– Хорошо, – кивает он. – Кстати, Палыча тоже не мешало бы куда-нибудь вывезти. На днях к нему какие-то подозрительные типы наведовались.
– Откуда информация? – напрягаюсь.
– У Миланки мать в том отделении санитаркой работает. От неё инфа. Я сначала не придал значения, но сегодня тебя послушал и…
Срываюсь с места, игнорируя дальнейшие слова друга.
Интуиция подсказывает, что те подозрительные типы как-то связаны с Ризвановым, Артурчиком и прочей нечестью.
Если всё так, то я должен знать, что они хотели от Палыча. Возможно, это прояснит ситуацию. Или хотя бы даст подсказку, в каком направлении двигаться.
Когда подъезжаю к больнице, на телефон падает сообщение от Макара. И то, что оно содержит, кроме матов ничего не вызывает.
Ризванова выпустили. И в честь освобождения он собирает всех на гулянку в рестике. Но не в каком-нибудь рандомном, а у Артура.
У Артура, вашу мать!
Из наших туда хрен кто пойдёт. Я тоже пас. Потому что понимаю, зачем Макар это делает – хочет всех по-быстрому примерить. Только это дохлый номер.
Артёмовские долгое время были костью в горле. В их компашке только отморозь тусуется. Из нормальных пацанов никого нет. Поэтому друганами мы с ними никогда не станем.
И пофиг, что там Ризванов себе нафантазировал.
Хочет слияния – пускай делает это в одно лицо. У меня есть дела поважнее.
Захожу в больницу и, отыскав нужную палату, хочу с порога потребовать информацию от Палыча. Но застываю в дверях, когда вижу, что выглядит он хреново – бледный и как будто постарел лет на десять.
Хотя взгляд всё такой же цепкий. Сверлящий. Тяжёлый. Особенно, когда на мне останавливается.
Возле него какая-то баба в медицинском халате сидит. Брюнетка. Возрастная по моим меркам, но для Палыча – в самый раз. По бейджу видно, что это местная врачиха. Только для Лисовца она явно больше, чем врач.
Вон как она предано смотрит на Палыча и руку его сжимает.
Сомневаюсь, что это прописано в курсе лечения.
– Как самочувствие? – спрашиваю.
– Минуту назад было лучше, – сурово отвечает Палыч.
И нехотя отнимает свою ладонь у врачихи, обменявшись с ней красноречивыми взглядами.
– Выглядишь бодро, – вру.
– Смотря, с кем сравнивать. Если с покойником, то…
– Паш! – шикает на него брюнетка. – То есть… Павел Павлович!
– Вы уже закончили осмотр, Надежда Васильевна? – выдавливает он из себя официоз. – Мне надо с человеком пообщаться.
Усмехаюсь. Конспирация этих двоих выглядит забавно. Нашли, перед кем шифроваться. Я уже просёк тему, поздняк метаться.
– У нашего пациента сейчас идёт реабилитационный период, – тем временем произносит врачиха, глядя на меня. – Ему противопоказан даже малейший стресс.
– Никакого стресса, – заверяю с ухмылкой. – Только положительные эмоции и спокойствие. У нас по-другому не бывает. Скажи, Палыч?
Он лишь раздраженно закатывает глаза.
– Настоятельно прошу поберечь Павла Павловича, – звучит строгий голос. – Он еще от прошлых посетителей не отошел. Довели мне его тут до…
– Иди, Надя, – обрывает её Лисовец.
Но врачиха медлит. В сомнении поджимает губы и задумчиво смотрит на часы.
– Даю вам пятнадцать минут. Не больше, – наконец, выдаёт она, направляясь к выводу.
И как только за ней закрывается дверь, я сразу спрашиваю:
– Кто к тебе приходил?
– Старый знакомый, – отвечает Палыч, кривясь. – Человек из моего прошлого. Ты его не знаешь, но, думаю, вы скоро познакомитесь.
– Можно больше конкретики?
– Всё хреново! – рявкает он. – Нас всех ждёт полная задница – я достаточно конкретно изъясняюсь?
– Достаточно. Но хотелось бы услышать детали.
– Если кратко, то... Помнишь, я тебе рассказывал, что случилось с моей женой? Так вот человек, который причастен к её смерти – в городе.
– И с какой целью он здесь? – интересуюсь, проецируя спокойствие.
А сам чувствую нарастающую тяжесть в грудине. Страх за Лисёну буквально сковывает меня изнутри. Душит.
Мать Вики убили с крайней жестокостью. Причиной был конфликт Палыча с опасными и в конец отмороженными типами. И если один из них сейчас в городе, то это просто лютый трэш.
– Он здесь с целью открытия бизнеса, – слышу как из трубы голос Лисовца. – И размах там грандиозный. Денег – немеряно. На всех уровнях всё схвачено и проплачено. И ты по-любому уже в курсе, кто его партнёры.
– Ризванов и Артёмов, – выдаю без сомнений.
– Что тебе известно об этом? – требовательно спрашивает он. – Говори!
И пока я вкратце обрисовываю ситуацию, Палыч молча слушает, мрачнея с каждой секундой.
– …Они это собираются развивать не только в рамках города – на региональный уровень хотят выйти, – сообщаю в завершении.
– Я тебе больше скажу – в планах задействовать не только подпольные шараги, типа «Бездны». Им нужен профессиональный резерв. Для этого ко мне и приходил Буровой.
– Буровой? – переспрашиваю, услышав знакомую с детства фамилию. – Тот самый Буровой, который…