Тут я, признаться, не поняла, отчего дракон должен восхититься таким поступком. Но переспрашивать не стала, вдруг это культурные обычаи?
– Поэтому обещайте, что от охраны не сбежите.
– Мне бежать некуда, – серьезно ответила я. – И мне кажется, что я уже там, где мне и должно быть.
– С сыном и в безопасности? – прищурился мужчина.
– Именно.
– Я бы не отказался послушать истории об Лькарине. – Целитель улыбнулся совершенно по-мальчишески и, сбросив обувь, пересел удобнее, подвернув под себя обе ноги.
– Мне всегда нравился праздник Весны. – Я откинулась на подушку и прикрыла глаза. – Дети под руководством родителей зачаровывают срезанные соцветия, и на рассвете в небе плавают причудливые растительные созвездия. Кажется, что мир погрузился под воду, в мир, где вместо рыб диковинные цветы…
Рассказывая, я сама не заметила, как задремала. Всю ночь мне снилось, что я, как и мечтала когда-то, зачаровала сама себя и летаю среди наколдованных цветов.
Глава 5
Утром меня порадовали новой одеждой.
– С чего такая щедрость? – нахмурилась я.
– Это не щедрость, – ответил целитель Родди. – Нам нужна Спящая. И признаюсь честно, окончили ли вы Академию – это все вторично. Кроме вас, очистить камень Трех Сил не сможет никто. Так что мы с главами отделений посоветовались и вскрыли хранилище.
– Хранилище?
– Что-то вроде запаса на всякий случай. Склад одежды, если хотите. Драконицы довольно избалованы, форменные платья им и трут, и колют, и как только они не жалуются. Потому с первой премии идут и заказывают из более дорогой ткани. Я, кстати, ношу то, что выдают: мне ничего не трет и не колет.
Родди показал мне на неприметную шторку, за которой скрывался душ, после чего целитель вышел.
Обмирая от счастья, я перенюхала все одноразовые флакончики, вымылась под теплой, пахнущей травой и солнцем водой, после чего надела новые вещи. Кто бы ни собирал их для меня, он позаботился обо всем.
Даже об обуви – простые мягкие туфли без каблука едва не довели меня до слез.
«Неужели на нашей улице теперь праздник?» Я подхватила сонного драконёнка и посадила себе на плечо.
– Мы готовы, целитель, – отрапортовала я, выходя из палаты.
– Вы быстро. – Глава отделения проклятий скользнул по мне взглядом и кивнул: – Вам идет.
А я вдруг зарделась: давно мне не приходилось думать о том, подходит ли мне одежда. Последний год ядовитым проклятьем прошелся по моей женственности, и я даже не знаю, что ответить целителю.
– Сп-пасибо, – выдавила я.
– Владыка по-прежнему желает с вами пообщаться, – добавил целитель Родди. – Пусть вас не пугает отблеск его магии, он превосходно держит себя в руках. Хотя находиться рядом с ним трудно, вы, я уверен, выдержите.
– А сын…
– У драконят естественная защита, – успокоил меня целитель. – Сюда, пожалуйста.
Пройдя сквозь двустворчатые двери, мы оказались в очередном коридоре, который привел нас в маго-экранированную комнату.
– Чтобы не потревожить исцеляющие артефакты и чувствительных к темным эманациям пациентов, – шепнул Родди.
– Я все слышу, – хмуро произнес стоящий у окна дракон, чей взгляд был направлен на улицу, – так что можешь говорить громко и четко. Мой недуг ни для кого не тайна.
– Недуг? – осторожно уточнила я.
– Первое испытание камня Трех Сил было проведено на мне, – владыка Алмазного Пика повернулся к нам лицом, – часть драконита осталась во мне.
– Прошу прощения за неуместное любопытство, лорд Эрхард.
– Магнус, – улыбка не коснулась его синих глаз, – вы можете обращаться ко мне по имени, Катарина. Целитель Родди, не следует испытывать свои ментальные щиты.
Обернувшись на своего сопровождающего, я увидела, что по лицу дракона катятся крупные капли пота. Бледная кожа, закушенная губа – главе отделения проклятий определенно было нехорошо.
– Вам нужна помощь?
– Ему станет легче вдали от меня, – спокойно, с затаенной горечью произнес Магнус. – А вот почему вы этого не чувствуете… Артефакт?
Облизнув губы, я поняла, что от ответа на вопрос зависит очень и очень многое. Но что я могла ответить?
– Я чувствую давление вашей ауры, – хрипло выдохнула я. – Ее плотность и силу. Ощущаю яд, разлитый вокруг вас. Но меня это не пугает.
– Вы должны быть сверхчувствительны к подобным вещам, – Магнус сел в кресло и жестом указал мне на второе, – объясните, Катарина.
– Я и была, – криво улыбнулась я. – Так чувствительна, что чуть ли не сознание теряла. У моей семьи были свои взгляды на то, что пристало, а что не пристало благородной леди. И такая слабость была недостойна женщины из семьи торн Тревис.
И на лице дракона отразилось понимание:
– Полагаю, тренировки на выдержку были… жестоки, если сейчас вы можете находиться подле меня.
Я не хотела вдаваться в подробности и потому просто пожала плечами. Тогда мне это не казалось жестокостью. Я искренне считала, что семья действует в моих интересах. А сейчас… Сейчас уже неважно, как именно я приобрела эту терпимость. Она есть, и это выгодно для меня.
Мой драконенок, смешно чихнув, сполз с моего плеча на колени и, потянувшись, отправился исследовать комнату. Магнус тут же создал для него несколько иллюзорных мячей, на которые мой малыш среагировал довольно равнодушно.
– Полагаю, целитель Родди и тут меня обошел, – непонятно хмыкнул Магнус. – Расскажите мне все, леди торн Тревис. Ищейки Лькарины прочесывают Драконьи Пики.
Ахнув, я прижала ладонь ко рту:
– Умоляю, не отдавайте им Гели!
Дракончик курлыкнул и обернулся на меня. Он уже знали (или чувствовал?), что «Гели» – имя моего сына и второй части его души. Но самого малыша я так еще ни разу не называла.
– Для этого мне нужно знать вашу историю, – серьезно проговорил дракон. – Я слушаю.
– Пообещайте, что не отдадите моего сына. – Я посмотрела ему в глаза. – Пообещайте мне!
И он, не дрогнув ни единым мускулом, соскользнул с кресла на пол, опустился передо мной на одно колено и, прижав руку к сердцу, хрипло выдохнул:
– Клянусь,