– Да ты не стесняйся! – произношу игриво. – Мне-то, в общем-то, все равно! С тобой будет даже проще! Имя твое я уже запомнил!
– Да как вы смеете! – вопит она вдруг яростно.
– А что такого? – еле сдерживаю смех. – Я, говорят, хорош!
– Да? – аж топает со злости. – Я тоже хороша! Особенно, как дизайнер! Только у меня есть правило! Не завожу интрижек там, где работаю. Так что выбирайте!
И смотрит гневно.
– Ну блин, – качаю головой. – А что, серьезное правило?
– Серьезней некуда!
– Ну да, – тяну сокрушенно. – Жаль! Девку на ночь-то найти легко, а вот хорошего дизайнера… – разочарованно цокаю языком, а у Людки в глазах аж молнии сверкают. – Ну ты если передумаешь, – пробую сгладить ситуацию, – ты мне скажи! Я не против!
– Да пошел ты! – она яростно пинает меня в грудь и убегает в сторону дома.
А я, уже не сдерживая смех, смотрю ей вслед.
Эх, и правда, жаль! Хороша ведь!
.
Людмила
Весь следующий день провожу в своем кабинете.
Отвечаю на все вопросы, что это единственное прохладное место в доме, и это, отчасти, правда.
Ночью мне действительно было как-то слишком душно.
И сейчас на улицу выходить не хочется.
Хоть бы Ирму выдернуть, но у той ее король Монако, долбаный!
Хотя… Она ведь зал закончила? Только вчера мне звонила, говорила, что не пойдет на открытие! Траур у нее. По несбыточной мечте.
Коза! Не понимает своего счастья!
Как там мужик на набережной говорил?
Нашла свою половину, только отказывается это видеть.
Ей вот хорошо. Она нашла свою половину.
И кухарка наша тоже нашла.
В желудке ощутимо подсасывает, но выходить мне стыдно.
Этот… Домбровский… Тот ничего не стесняется.
Слышу его голос во дворе. Он уже и ко мне заходил, с Ашотом балагурил.
У него все в порядке!
А я…
А мне…
А пойду-ка я опять на набережную!
Сказал же старик с картами, что я три раза к нему приду…
Вот и приду… Зачем расстраивать провидца.
Заодно и пообедаю. И позавтракаю, и поужинаю.
Потому что в этом доме в кухню я спускаться не буду.
Выскакиваю со двора, кажется, незамеченной, спускаюсь по проулку вниз к набережной…
Иду медленно, бесцельно…
Настроение ни к черту…
Людей сторонюсь…
И тут…
– Да я поставила датчик! Так эта дура дизайнерша что-то там рыла, и он упал!
О-па!
А я-то вовсе и не дура! Нет, то есть дура, но не…
Блин!
Почти на автомате выхватываю телефон, включаю камеру.
– Я тебе говорю, я почти достала информацию. Еще день-два, и все коды и пароли будут у меня! Что ты заладил: “Время, время”! Приехал бы сам в эту духоту и повозился бы с этими идиотами! Даже Домбровский ведет себя как идиот! Нет, то, что он меня с собой взял, ничего не доказывает! Так! Я сказала, я достану информацию, значит, достану! Все! Жди!
Она отбивает звонок, резко разворачивается…
А я не успеваю убраться в кусты…
– Ах ты! – и с диким воплем амазонки эта губастенькая фифа бросается на меня.
Глава 9
Людмила
– Отдай! Немедленно отдай! – она пытается вцепиться мне в волосы, ногами пинает по коленкам. – Что ты успела снять? Отдай!
– Обойдешься! – я тоже не лыком шита.
И в фитнес-зал регулярно хожу.
Телефон сжимаю как можно крепче, засовываю себе в штаны… Но из-за этого секундного промедления пропускаю удар!
А-а-а… Блин! Больно!
– Ах ты так! – бросаю на землю сумку, принимаю борцовскую стойку. – Ну ты у меня сейчас попляшешь!
И кидаюсь на нее всем телом, стараясь сбить с ног!
– Дура! – орет утка на всю набережную, но, как и задумано, падает.
Я седлаю ее сверху, замахиваюсь…
– Я тебе покажу! – она умудряется ударить меня коленом в спину.
Черт! Вот это растяжка!
– Ты все равно ничего не докажешь! – и при этом она настойчиво лезет мне в штаны.
Ну что б телефон достать, конечно…
– Ты… – выдыхаю. – Дрянь силиконовая! – и с размаху залепляю ей хорошую, качественную пощечину!
– Моль бледная! – она подхватывает мою же сумку…
Хорошую такую, “Прада”… Тяжеленькую.
И со всей дури бьет меня в челюсть…
О-ой…
Говорила же Ирма, ничего тяжелее косметички носить с собой не надо!
– Да как ты…
Пытаюсь возмутиться, но утка выкручивается из-под меня, вскакивает, и в эту же секунду я оказываюсь в очень проигрышной позиции!
Я откатываюсь, понимаю, что у нее в драках опыта, вероятно, намного больше, чем у меня, и мне пора бы ретироваться…
– Да пошла ты! Константин сегодня же узнает! – поворачиваюсь к ней спиной, пытаюсь драпать, но не тут-то было!
– Утоплю! Удушу! Он тебе не поверит! Я с ним сплю! Захочет меня получить, меня и послушает! – она запрыгивает мне на спину, и теперь я сбита с ног, а она сверху.
– Да он даже не помнит, как тебя зовут! – хриплю из последних сил.
– Ах ты! – и тут она в самом деле впивается мне пальцами в шею!
Черт!
Помогите! Кто-нибудь!!!
Мамочки!
Пытаюсь кричать, но выходит только несвязное бормотание…
– Кто-нибудь! – слышу ор за своей спиной. – Вызовите полицию! Пьяные дерутся!
Кто пьяные? Мы? Мы не пьяные!
Но мне, если честно, все равно. Я спасена. И телефон с записью тоже.
Над ухом раздается пронзительный звук свистка!
.
Константин
В нос ударяет резкий запах сырости и плохо промытого помещения.
Со скрипом открывается решетка, звякает замок…
– Вот, пожалуйста! – с широкой улыбкой тянет молодой лейтенантик. – Эти две дрались! Выбирайте любую.
Меня выдернули с моей яхты, на которой я почти решился уйти один.
Вызвали в полицейский участок, да не просто так, а в качестве поручителя!
По такому случаю я влез в деловой костюм. Чему, между прочим, не очень порадовалась моя обгоревшая кожа…
Стою сейчас напротив КПЗ, разглядываю этих двух.
Утка моя тут же бросается к решетке:
– Котенька, забери меня отсюда! Здесь ужасно! Я все тебе объясню! Костя! Я ни в чем не виновата! Она бросилась на меня! Костя, она к тебе ревнует!
А Людмила молчит.
Насупилась, обхватила себя руками, отвернулась к стенке.
Мордашку ей моя фифа попортила знатно… И по шее проходит какой-то странный синяк…
Что ж у них случилось?
Хотя…
– Ну? – подгоняет меня лейтенантик-балагур. – Какую будете брать?
– А что, сразу обеих нельзя? – поддерживаю его шутку.
– Можно! Но не рекомендую, – усмехается он. – Они даже здесь через решетку подраться пытались!
– Да? – недовольно поджимаю губы, убираю руки в карманы, еще раз оценивающе смотрю на уточку, перевожу взгляд на Люду. – Значит, мне сейчас