— Это было в тех бумагах, где я собрал информацию о Вашей семье, леди Ирен.
— Мелким почерком?
— Мелким почерком.
Ира хмыкнула и снова принялась разглядывать стены, на которых висели огромные полотна, написанные яркими красками. Фантазийные миры, далёкий космос, фантастические животные… И всё настолько искусно написано, что казалось просто невозможным.
— Байрон, это правда всё ты? — Ира подскочила к нему, но всё же остановилась в шаге, чтобы совсем уж не пугать бедолагу. Хотя куда уж больше. — Это великолепно! Да ты талантище!
Бледные, никогда не видящие солнца щёки юного художника заалели, а сам он отвёл глаза и брякнул неразборчиво:
— … кажешь… оже…
Но сестрёнка его прекрасно поняла:
— Да я честно! Это просто… Да мне слов не хватает, чтобы описать, как это красиво!
Теперь у паренька даже шея стала красной.
— Уходите… — взмолился он.
Меру Ира знала, поэтому, улыбнувшись, кивнула и заторопилась к выходу. Следом за ней шёл и Руперт, и они снова оказались в коридоре.
А хозяин комнаты, стоя на пороге и всё ещё отказываясь смотреть в глаза сестре, проговорил:
— Можешь… Приходить иногда.
И он захлопнул дверь, поставив в разговоре точку.
— Ура! — возликовала Ира и зачем-то исполнила танец маленьких утят. Руперт выдержал и это.
Уже в карете, когда они, обнявшись, ехали домой по ночной Вилейе, Руперт наконец решился обсудить то, что его мучило с тех пор, как он услышал разговор своей леди и герцогини.
— Леди Ирен, я думаю, — дворецкий запнулся, чуть ли не впервые он говорил неуверенно, — может, Редьярд тоже остался в Волшебном лесу? Отыскать его я так и не смог. Поэтому варианта всего три: он мёртв, он мёртв и стал ходячим мертвецом, он счастливо живёт в Волшебном лесу. Я был бы рад, если он именно там.
— Значит, так и есть! — Ира говорила так твёрдо, что не верить ей было невозможно.
Вскоре чёрная карета подъехала к Службе помощи, ни в одном окне, кроме хозяйских покоев, не горел свет — даже Изабелла, видимо, уже легла в постель. У порога Руперта и Иру встретил сонный Кошак, он только-только уснул после тяжёлого дня — не каждый ведь день приходится развлекать детей. Те, как отъелись, захотели с ним поиграть. Кто ж знал, что у человеческих детёнышей может быть столько сил! Лапы уже отваливались от постоянной беготни по дому и саду!
Ира потрепала кота по массивной голове, пожелала ему спокойной ночи и вместе с Рупертом поднялась по лестнице к себе. После сегодняшнего дня и она устала.
— Я сегодня нашу встречу в беседке, пожалуй, пропущу… — пробормотала она, чуть ли не засыпая в объятиях дворецкого.
— Отдыхайте, леди Ирен. — Он поцеловал её в макушку. — Сладких снов.
— И тебе… — даже не пытаясь скрыть зевок сказала она. И очень понадеялась, что во снах больше не будет полётов над полями и лесами. Хоть природу она и любила, но что-то осадочек появился.
Получив поцелуй, довольная Ира вошла к себе в покои, прошла через гостиную и около спальни услышала голос хомяка.
— … и когда совсем уже не мог терпеть, он сорвал с неё…
— Феликс! — войдя в комнату, воскликнула её законная владелица.
За Ириным туалетным столиком сидела Мод и старательно что-то записывала, а хомяк устроился там же на маленькой зелёной подушечке с золотыми кисточками и так же старательно что-то надиктовывал. У служанки мгновенно вспыхнули уши и щёки, а глаза едва из орбит не полезли.
— Чё? — набычился хомяк. — Я тут, может, писателем знаменитым стану! Чё? Не, ну а чё?
Глава 50
Полгода спустя
Лёжа в постели, Ира сладко потянулась, вытянув руки в стороны и чуточку вверх.
— Уоу, уоу, уоу, полегче! — возмутился Феликс, скатившись в сторонку, чтобы избежать опасности, и шмякнулся на кровать. Тело не пострадало, зато гордость — очень даже.
— И тебе доброе утро, — промурлыкала Ира, возвращая руки на место.
— Какое ж оно доброе? Темень вон какая!
— Так осень же!
— Чё? Это осень? — Феликс забрался обратно на подушку. — Где листья золотые? Где дождь? Где осенний депрессняк?
— А оно тебе надо? — зевнув, Ира приподнялась на вытянутых руках и повернула голову к хомяку.
— Мне нет. А тебе не помешало бы. Ишь, как лыбу давишь!
— Мог бы уже и привыкнуть! — Она откинула одеяло, спустила ноги на пол и обула вязаные тапочки в виде зайчиков — у Изабеллы обнаружился талант вязальщицы, и теперь даже строгая леди Анна у себя в спальне носила попеременно то тапочки-котики, то тапочки-щенки.
Домой, кстати, дочь-беглянка так и не вернулась. Тогда, полгода назад, проговорив с матерью добрых два часа, она хлопнула дверью и собралась было сбежать повторно, но вот тут-то как раз и пригодился посредник. Навык у Ирины Васнецовой имелся большой — это ещё надо уметь разнять детей разных возрастов, когда они пиццу не могут поделить. А чем взрослые леди не дети? В итоге сошлись на том, что Изабелла временно останется в Службе помощи и младшая сестра возьмёт за неё всю ответственность на себя. Но не всё так просто: Изабелла должна найти себе мужа в течение трёх лет, иначе лишится наследства.
Времени было предостаточно, к тому же у неё обнаружился ещё и талант домоводства, поэтому Ира не боялась надолго покидать дом, ведь он будет под надёжным присмотром. Разумеется, Феликс свято верил, что за главного остаётся именно он. Чем бы дитя ни тешилось. А тешилось оно романами весьма пикантного содержания и интересов к домохозяйству не имело.
— Привык я уже к твоим улыбкам, — тихонько и немного в сторонку пробурчал хомяк. — А теперь целый месяц их не увижу.
— Скучать будешь?
Феликс состроил оскорблённую мордочку:
— Ни-даз-зёс-си! Вот ещё! Чё мне по тебе скучать⁈ Носишься чё-то, всё те чёт надо! Я хоть отдохну!
— Да-да… — хмыкнула Ира. — Я тоже буду скучать.
— Я не говорил, что буду скучать! — крикнул он ей в спину, когда она шла к ванной. А когда закрылась дверь, пробормотал: — Да буду я скучать, чё уж тут…
Дорога предстояла долгая, поэтому Ира готовилась тщательно. Например, заранее собрала одежду, хотя Изабелла настаивала, чтобы сестрёнка