Даже эти малочисленные голые факты подразумевают смерть Эдварда при крайне подозрительных обстоятельствах. Первый из требующих рассмотрения вопросов состоит в том, что лишь один человек, Уильям Бокёр, принимал участие в формальном «дежурстве» около тела до 20 октября, и что в течение целого месяца после кончины единственными ответственными за останки короля являлись Джон Малтраверс и Томас де Беркли. За защиту замка Кайрфилли в прошлом году от захватчиков Бокёр был прощен в марте 1327 года. Его прибытие в крепость Беркли в качестве королевского сержанта при оружии в день смерти Эдварда и продолжительное нахождение рядом с телом до похорон позволяли думать о заранее подготовленном плане лица, пославшего Бокёра. Также это подразумевало власть над вооруженными сержантами монаршей службы человека, предусмотревшего гибель Эдварда. Следующее, что необходимо отметить, — завершение работы над телом женщины-бальзамировщика до того, как другие наблюдатели сумели его лицезреть. Процедура бальзамирования монархов, как и большинства знатных людей в четырнадцатом и в пятнадцатом столетиях включал покрытие останков льняной тканью (тканью, пропитанной парафином). Таким образом, любые порезы, синяки или иные раны на теле оказывались целиком скрыты еще до того, как кто-то из именитых наблюдателей мог их увидеть, исключая Уильяма Бокёра, который, как мы поняли, являлся вовлеченным в заговор по устранению Эдварда Второго 21 сентября.
Вопрос об имени человека, отправившего Уильяма Бокёра в Беркли не таит в себе сложностей. Начиная с 1330 года Эдвард Третий прямо обвинял Роджера в организации убийства бывшего короля, не давая ему возможности ответить на обвинение и признав виновным, исходя из «общественной осведомленности». Хотя это не доказывает вину Мортимера само по себе, мы также знаем, — заключение Эдварда Второго целиком контролировалось Роджером. Вдобавок, он, вероятно, находился тогда в тех краях, сразу по другую сторону Бристольского пролива, предположительно, пытаясь отыскать исполнителей заговора по низвержению действующего правительства. Мортимер вернулся ко двору вскоре после произошедшей смерти. Разумеется, Роджер обладал влиянием на монарших вооруженных сержантов и вполне мог послать с миссией Бокёра. Еще более угрожающими оказались сведения придворного дела 1331 года, где Уильяма де Шалфорда, наместника Роджера в Северном Уэльсе, цитировали на основе его письма из Англси к Мортимеру в Абергевенни от 14 сентября 1327 года. Письмо осведомляло о заговоре, образованном с целью освободить низложенного короля, применив силу. Согласно придворным записям, Роджер, предположительно, продемонстрировал послание Уильяму де Окли, — члену хозяйства супруги Мортимера в период ее заточения, то есть особенно близкому к семье служащему, — и велел ему доставить бумагу к опекунам Эдварда в Беркли с устным добавлением, — «хранителям придется ознакомиться с содержанием документа и найти подходящее средство для избежания опасности». Подобные факты, как и вовлечение Роджера в перевоз Эдварда из Кенилуорта против воли Генри Ланкастера, позволяют нам быть уверенными, — именно Уильям де Окли доставил разъяснения вельможи в крепость Беркли. По всей вероятности, Окли сопровождал Уильям Бокёр, оставшись рядом с телом и убедившись, — никто не станет внимательно его исследовать до бальзамирования и помещения в льняной саван.
Создалось слишком много проблем, чтобы нести за них ответственность. Что в действительности произошло с Эдвардом чрезмерно сложный вопрос для развернутого на него ответа. В назначенный час объявили, что монарх скончался от естественных причин. Тем не менее, не существовало дальнейших официальных заключений ни о причине смерти, ни об именах предположительно ответственных за убийство в 1330 году. Таким образом, чтобы установить известное и подозреваемое в 1327 году, следует обратиться к различным летописям.
Прежде чем комментировать данные многочисленных хроник, нужно сначала выделить общий акцент. Достаточно летописей времен правления Эдварда Второго составлялись или копировались на протяжение долгих лет монахами, которые редко покидали свои монастыри. Кто-то из них жил в двух или в трех сотнях миль от Беркли. Обычно они зависели от широкого комплекса источников, включающих рассказы путешественников, официальные заявления и другие летописи. Иногда, как в случае клерка Джеффри Ле Бейкера, очевидец и рассказчик являлся знакомым летописца, претендовавшего на способность пролить свет на событие, поведав больше уровня общей осведомленности, но такое случалось крайне редко. Все сохранившиеся современные хроники были составлены авторами, не имевшими информации из первых (кроме Ле Бейкера) или хотя бы из вторых рук об истинном процессе смерти Эдварда, что, очевидно, являлось очень твердо охраняемым секретом, известным, наверное, лишь шести или семи лицам. Относительно тайных заговоров большинство летописей подробнее отражают скорее современные событиям слухи и принятое среди населения мнение, чем достоверные исторические факты. На выходе нам приходится представлять результаты, как, если бы несколько историков-любителей, допустим, работающих в уединенных зданиях, каковыми и были иногда монастыри, начали создавать отчеты о тайном политическом убийстве спустя пять, десять или двадцать лет после его