Мы снова сидели в переговорной, уставившись в многострадальный сценарий. Атмосфера была кислее просроченного молока. Рио, наш босс, нахмурив брови, выглядел так, будто лично переживал трагедию главного героя. Банко, наша язва-сценаристка, то и дело вставляла едкие комментарии. Кохаку, добрая душа, тяжело вздыхала, а бедняга Сэдэо откровенно клевал носом, рискуя оставить на столе отпечаток своей физиономии.
Нет, так дело не пойдёт, — решил я. Моя дьявольская натура требовала зрелищ, а продюсерская чуйка — ажиотажа. Идея пришла внезапно, как и все гениальные идеи. Я тихонько достал телефон, переключил на фронтальную камеру и, изобразив на лице вселенское вдохновение, нажал на запись.
— Всем пламенный привет, дорогие подписчики! Вы находитесь в самом сердце нашей творческой лаборатории! — заговорщицки прошептал я в микрофон. — Вы когда-нибудь хотели узнать, как рождаются шедевры, которые заставляют ваши сердца биться чаще? Думаете, это происходит в роскошных кабинетах с видом на город? А вот и нет! — я медленно обвёл камерой нашу скромную обитель. — Легенды рождаются здесь, среди гор макулатуры, пустых стаканчиков из-под кофе и тихих, творческих страданий гениев.
Кохаку, заметив, что я творю, прыснула со смеху и робко помахала в объектив. Сэдэо, услышав шум, встрепенулся, мгновенно выпрямился и сделал такое умное лицо, будто только что разгадал тайну вселенной, а не чуть не уснул.
— А вот и наши творцы! — продолжил я свой репортаж, наводя камеру на коллег. — Познакомьтесь, это мозг нашего проекта. Утида-сан, наш несравненный начальник. Сейчас он в астрале, ищет идеальный ракурс для сцены поцелуя. А это Сэма-сан, наш главный контролёр качества. Её острое слово ранит больнее любого самурайского меча. А вот это… — я направил камеру на Орочи, который, как всегда, тихо сидел в уголке. Он поднял глаза, и его губы растянулись в знакомой скользкой улыбочке. — А это наш секретный ингредиент. Добавит интриги в любой сюжет.
— Кацу, ты чем там занимаешься? — Рио наконец оторвался от своих бумаг. Его аура недовольно мерцала серебром.
— Создаю ажиотаж, Утида-сан, — без тени смущения ответил я. — Люди с ума сходят по закулисью. Мы покажем им, что мы не бездушная корпорация, а живая команда, которая горит своим делом! Это же гениально!
— Или покажем, что мы кучка бездельников, — проворчала Банко, но я краем глаза заметил, как она кокетливо поправила свою косу.
В этот самый момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге нарисовалась Ягами Чоу. Её оранжевая аура полыхнула, как лесной пожар, стоило ей увидеть телефон в моих руках.
— Таката Кацу! Что здесь происходит⁈ — её голос был холодным и острым, как сосулька. — Ты в своём уме? Это прямое нарушение корпоративной этики и соглашения о неразглашении!
Следом за ней, словно королева, вошла Сано Йоко. Вид у неё был не менее грозный. Её тёмно-синяя аура полыхала, как грозовое небо.
— Кацу, мы не можем показывать нашу внутреннюю кухню, — строго отчеканила она. — Это убьёт всю магию кино! Зритель должен видеть идеальную картинку, а не то, как мы до хрипоты спорим над каждой запятой!
— Совсем наоборот! — не сдавался я. — Это создаст эффект присутствия! Они будут чувствовать себя частью нашей команды! Это же самый современный маркетинг, я читал в интернете!
— Наш проект — это высокое искусство, а не дешёвое реалити-шоу! — отрезала Йоко. — Немедленно выключи это.
Я уже открыл рот, чтобы возразить и привести в пример новостную ленту Дзигоку, которая всегда пользовалась бешеной популярностью (шучу, конечно, мне бы всё равно никто не поверил), как вдруг у Йоко пронзительно зазвонил телефон. Она метнула в меня испепеляющий взгляд, но, увидев имя на экране, застыла.
— Да, Кимура-сама… — её лицо стало бледным и напряжённым. В комнате воцарилась такая тишина, что было слышно, как у Сэдэо от страха урчит в животе. Йоко дрожащей рукой приняла вызов. — Да, я в курсе… Он… — она бросила на меня быстрый, полный отчаяния взгляд. — Я понимаю… Но это же… Хорошо, Кимура-сама. Я всё поняла.
Она закончила разговор и несколько секунд просто стояла, глядя в стену. Затем медленно, очень медленно, повернула голову ко мне. В её прекрасных глазах плескалось такое недоумение, будто она только что узнала, что Земля на самом деле плоская.
— БОСС… сказал… продолжай, — выдохнула она.
Чоу шокировано уставилась на подругу, потом перевела взгляд на меня, будто я только что отрастил рога и хвост (было бы весьма символично). Рио, Банко и остальные выглядели так, словно стали свидетелями второго пришествия.
— Ему… понравилась эта идея, — с трудом добавила Йоко, всё ещё не веря своим ушам. Она картинно приложила руку ко лбу и тяжело вздохнула. — Ладно. Но у меня есть условие. Железное. Ни одного кадра, ни одного слова в эфир без тройного одобрения. Рио и братья Бару будут лично отсматривать каждый твой, — она скривилась, — «репортаж». Ты будешь согласовывать с ними всё, что можно показывать, а что — военная тайна. Ты меня понял?
Я расплылся в самой широкой и честной улыбке, на какую был способен. Победа! Да ещё и с личного благословения главного Демона этой конторы.
— Понял, госпожа Сано, — заверил я её с самым серьёзным видом. — Никакой самодеятельности. Только качественный, выверенный и профессиональный контент. Обещаю, наш блог войдёт в историю!
* * *
Победа — это, конечно, здорово, но что дальше? После того как мой гениальный ход с блогерами принёс свои плоды, а все убрались восвояси, поджав хвост, я ощутил… скуку. Да, банальную, всепоглощающую скуку. Успех оказался похож на газировку: пузырьки весело щекочут нос, но через пять минут перед тобой просто сладкая водичка. Мне нужна была встряска, что-то настоящее, не прилизанное корпоративными стандартами. И ноги сами понесли меня не в шикарную офисную комнату отдыха и не к очередной красотке (удивительно, как они часто теперь попадаются у Кацу на пути), а туда, где всё началось (конечно, если можно так сказать). В мою старую, убогую конуру.
Запах ударил в нос, едва я провернул ключ в замке. Это был неповторимый аромат — коктейль из одиночества, дешёвой лапши быстрого приготовления и пыльных надежд. Здесь ничего не изменилось. Тот же диван с прожжённой дыркой, тот же вечно мигающий светильник. Но сегодня это убожество не вызывало привычного отвращения. Наоборот, я почувствовал себя так, словно вернулся домой после