Дверь с глухим, мягким хлопком закрылась, отрезая нас от шума и взглядов этого змеиного гнезда.
Спустя минут двадцать лимузин плавно замедлил ход, сворачивая к «Астории». Водитель, распахнул перед нами двери. Мы молча вошли в залитый светом холл. Тот же портье, та же почтительная тишина. Мы поднялись на лифте в люкс, не произнеся ни слова, продолжая играть свои роли даже для невидимых зрителей.
Но как только за нами с тихим щелчком закрылась тяжелая дверь номера, представление закончилось.
Напряжение, которое я сдерживал весь вечер стальными тисками, разом отпустило. Я тяжело прислонился спиной к двери, закрыв глаза. Воздух с шумом вырвался из легких. Я стянул с шеи галстук, который внезапно начал душить, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— Лира, — мой голос прозвучал хрипло и устало. — Спасибо.
Она прошла вглубь комнаты и остановилась у панорамного окна, глядя на россыпь огней ночного города.
— Я бы не справился сегодня без тебя, — продолжил я, снимая пиджак и бросая его на спинку кресла. — Ты… идеально сыграла свою роль. Спасибо, что подыграла и помогла.
Она медленно повернулась ко мне. В ее золотых глазах не было ни насмешки, ни превосходства, которые я видел в них, когда она дразнила меня
— Я надеюсь, что однажды, когда помощь понадобится мне, ты тоже поможешь, Александр, — произнесла она.
Я напрягся. Вот и оно. Расплата за услугу.
— И я говорю не об условиях нашего контракта, — добавила она, словно прочитав мои мысли. — Я говорю о помощи, которую оказывают не по долгу.
Я выпрямился.
— Конечно, — ответил я.
Лира смотрела на меня еще мгновение, и в ее глазах промелькнуло что-то похожее на… удовлетворение. Она медленно кивнула, принимая мое слово.
— На сегодня потрясений достаточно, — тихо сказала она, отворачиваясь от меня и снова глядя на огни ночного города. Напряжение в комнате спало. — Тебе нужно отдохнуть и осмыслить. Все, что ты узнал. И все, что ты получил.
— Ты знаешь, как меня найти, — добавила Лира.
Она просто сделала шаг назад, в тень у панорамного окна, туда, куда не доставал мягкий свет лампы. Тьма в углу сгустилась, стала осязаемой.
— Восстанавливайся, Александр. Скоро мы продолжим.
Ее фигура растаяла, поглощенная мраком.
Я остался один.
Я прошел по мягкому ковру и рухнул в одно из глубоких кресел.
Триумф? Какой, к черту, триумф?
Вся эта роскошь, эти деньги, этот безупречный костюм — все это казалось фальшивым, бессмысленным. Иллюзия.
Я прошел в ванную, огромного размера. Черный, как ночь, мрамор, зеркала в тяжелых рамах, позолоченные краны, похожие на музейные экспонаты. А в центре, утопленная в пол, — огромная круглая чаша джакузи.
Я нажал на сенсорную панель на стене. Вода с тихим шипением хлынула в чашу, и через мгновение комната наполнилась паром. Я стянул с себя этот проклятый, идеальный костюм — чужую шкуру — и бросил его бесформенной кучей на пол.
Погрузился в горячую, бурлящую воду.
Я лежал в горячей воде, и пар туманил зеркала. Через огромное окно, которое начиналось почти от пола, открывался нереальный, открыточный вид на ночной город. Огни Исаакиевского собора, Адмиралтейство, россыпь фонарей на Дворцовой площади — все это лежало у моих ног, как сверкающая карта.
Сто десять миллионов за алмазы. Минус двадцать пять процентов комиссии. Минус десять процентов Лисе… Минус двадцать один…
Пятьдесят пять с половиной миллионов.
Я —миллионер.
Я, Саня Зверев, сирота из приюта. Охотник, живущий в каморке общаги на казенную зарплату, был сказочно богат.
Я усмехнулся, глядя на город. Что теперь? Первым делом — съехать из этой дыры. Купить квартиру. Нет, пентхаус. С таким же видом. Купить нормальную машину, а не гонять на мотоцикле, рискуя свернуть шею. Забыть о дешевом пиве и пельменях.
И тут же эта пьянящая мысль разбилась о ледяную стену реальности.
Я не могу.
В голове всплыл напряженный, тихий разговор. Слова Лисы. «К нему нагрянули церковники… ИСБ надавали им по голове…»
И что они увидят? Что сирота-лейтенант, едва избежавший трибунала, вдруг, на покупает себе пентхаус на Крестовском и новую «Аврору»? Откуда такие деньги?
Вопросы. Сначала шепот в коридорах ОСБ. Потом — вежливое приглашение «на беседу». А потом — снова то кресло у «мозгокрутов», которые на этот раз будут копать не в поисках предательства, а в поисках неучтенных доходов. И они найдут. Они вывернут меня наизнанку, доберутся до Вольского, до аукциона, до Лиры.
Я с силой ударил кулаком по воде, разбрызгивая пену.
Я был сказочно богат. И я был вынужден продолжать жить в своей каморке в общежитии, носить старые джинсы и питаться в столовой, потому что любой шаг в сторону, любая крупная покупка, любой намек на мое новое состояние мгновенно вызвали бы интерес.
Если я не могу тратить деньги на то, что можно увидеть…
В голове мгновенно выстроился план. Тот самый аукцион, на котором я только что был. Я пришел туда продать. Но в итоге — купил. Купил артефактный меч «Вольность» и свиток «Темные Узы». Вещи, которые нельзя увидеть на парковке или в банковской выписке, но которые в нужный момент спасут мне жизнь.
Это был идеальный способ. Анонимно. И это был не единственный путь.
Я вспомнил Грома. Вспомнил слова Лисы о том, что он прошел через усиление. Ему искусственно развили силу. Это было не совсем то, что мне нужно, но это доказывало одно: существуют и другие методы. Методы, о которых не рассказывают в Академии. Алхимия. Ритуалы. Я медленно выдохнул, и пар вокруг меня, казалось, рассеялся.
Плевать на квартиры. Плевать на роскошные машины и признание этой аристократической мрази. У меня есть то, чего нет у них — цель и ресурсы, которые нельзя отследить.
Мне нужно узнать об этом больше. Об алхимии, о ритуалах усиления, о теневом рынке артефактов.
Ночью я спал урывками, проваливаясь в тяжелое, липкое забытье и снова просыпаясь от малейшего шороха за окном. Роскошная кровать в люксе казалась жесткой, как тюремные нары.
Утром я заставил себя подняться. Позвонил в обслуживание номеров и заказал завтрак из меню — яйца Бенедикт, свежевыжатый сок, крепкий кофе. Еда была безупречной, но на вкус казалась картоном.
Приняв ледяной душ, я начал обратную трансформацию. Аккуратно сложил безупречный костюм от месье Лорана и убрал его в браслет. Туда