Евгений Ямбург
Трагический оптимизм
Непрекращающийся диалог
Благодарим Международный Мемориал за предоставленные иллюстративные материалы
Международный Мемориал внесен Минюстром РФ в реестр, предусмотренный п. 10 ст. 13.1 ФЗ «Об НКО»
© Ямбург Е. А., текст, 2022
© ООО «Бослен», 2022
* * *
Свет во тьме светит,
и тьма его не объемлет.
…что такое высшее ораторское искусство? Это искусство сказать все – и не попасть в Бастилию в стране, где не разрешается говорить ничего.
Вступление
Самостоянье человека,
Залог величия его.
Жизнь – какой это взрослый,
таинственный, жуткий кошмар!
Мир прекрасен – это факт,
хоть и безобразен.
Формула «трагический оптимизм» принадлежит A. Д. Сахарову. Это взрослое, мужественное отношение к жизни по сути воспроизводит евангельскую истину, вынесенную в эпиграф этой книги. Но к подобному зрелому восприятию мира и себя в нем каждое новое поколение приходит по-своему, что явствует из вынесенных в эпиграфы цитат к данному вступлению. Трагическое и оптимистическое тесно переплетены и существуют неслиянно и нераздельно. В «Траурном марше» Шопена есть трагический мажор и радостный минор. Все мы постоянно живем между отчаянием и надеждой. Педагог по природе своей деятельности призван быть оптимистом. В противном случае надо уходить из профессии, как бы жестко это ни звучало. Унылый учитель – это профессионально непригодный учитель.
Молчащее поколение проигрывает свое прошлое, настоящее и тем более будущее. Исторические источники – инструмент анализа современности. Надо верить в подростков и, опираясь на исторические источники, предлагать им более серьезный разговор, чем тот, к которому они привыкли. При этом нельзя отталкивать молодого человека, который чего-то не знает. Я и сам многого не знаю.
В конечном счете речь идет о передаче каждому вступающему в жизнь поколению ценностей и смыслов культуры. На этот посыл мрачный скептик отреагирует немедленно: «Да кого и когда эта ваша культура спасала от одичания? Народ, взращенный на культуре Шиллера, Гёте и Гейне, в едином порыве поддержал изуверов и палачей, вставших к печам крематориев. Тургенев, Достоевский, Толстой и Чехов не уберегли Россию от ГУЛАГа. В самом деле, зачем писать книги, зачем читать книги, если они ничему не учат?» Но это лишь часть правды.
В финале одного из школьных спектаклей дети скандировали стихотворную строку Д. Пригова: «Мир прекрасен – это факт. Хоть и безобразен». Отчаяние и надежда, красота и мерзость переплетаются. Отсюда и название этой книги. В этом сплетении надо как-то научиться жить.
Я полностью солидаризируюсь с писателем А. Житинским:
«Проблема не в том, чтобы решить проблему, когда решения нет. Проблема в том, чтобы научиться с нею жить, потому что если не жить, то умереть. Но это тоже не решение».
Что же касается «прозорливых» идейных и образованных мизантропов, то на поверку они оказываются людьми недалекими. Почему? Потому что «неумение применить собственные книжные знания и идеи к реальной жизни, состоящей из очень разных и очень слабых людей, и есть эта недалекость» (А. Житинский, там же). Поэтому, оставаясь на небе, спустимся на землю. На этой, прямо скажем, болезненной для неподготовленного (нетренированного) человека растяжке построена данная книга. А еще – на цитатах и даже просто коротких репликах.
Не ищите в этой книге строгой научной последовательности. Это, как определил жанр своего сборника афоризмов Станислав Ежи Лец, – «непричесанные мысли». Расчесывать их на прямой академический пробор – значит убить живую пульсацию мысли.
Часть первая
Дойти до самой сути
Разговор с мудрецами
Краткость реплики – ее несомненное достоинство в глазах современного поглотителя информации, стремящегося сразу вникнуть в суть проблемы. Отсюда чрезвычайная популярность колумнистов, к которым, в силу сложившихся обстоятельств, относится и автор этих строк. Но постепенно авторские колонки сменяются репликами, которые еще короче. Лапидарность как достоинство – плохо это или хорошо?
Писатель Денис Драгунский высказал на первый взгляд парадоксальную точку зрения: современный текст должен быть таким, чтобы его можно было накрыть ладонью. Но это писатель, а что говорят по этому поводу философы и культурологи?
Мой добрый знакомый, серьезный философ, похвастался, что наконец написал маленькую книжицу. На смену моему замешательству и удивлению (серьезная философия и краткость – две вещи несовместные) пришло осознание того, что философское понимание жизни в форме реплик достаточно укоренено в культуре. Мастером точных и глубоких максим был наш выдающийся современник Сергей Аверинцев.
Яркий пример кратких высказываний – творчество В. Розанова, его «Опавшие листья». А Януш Корчак? Да, все его бесценные педагогические книги сплошь состоят из реплик, на первый взгляд никак не связанных между собой. Но это как посмотреть. На деле между ними существует глубинная нерасторжимая связь, суть которой – в предельной искренности и честности по отношению к самому себе, педагогу. В его острых репликах нет никакого самолюбования, ни малейшей попытки скрыть собственные ошибки и просчеты. И еще – они пропитаны самоиронией, без которой педагог немедленно превращается в занудного ментора. А дети всегда не терпели менторства – и во времена Корчака, и тем более сегодня. Причем не в современном понимании этого слова: «эксперт в своей области», а в ранее устоявшемся ироничном значении: навязчивый наставник, не терпящий от своих воспитанников ни малейших возражений. Диалог с таким ментором невозможен, а следовательно, воспитание подменяется муштрой.
Обратимся к В. Розанову, чье педагогическое наследие, я считаю, до сих пор недооценено. Он смог совместить в своих взглядах религиозность со служением науке и просвещению. При этом Василий Васильевич не тушил в себе эмоции, что свойственно адептам «чистой», бесстрастной науки. Во всех его утверждениях чувствуются переживание и порыв. Ну вот, например, в этом:
«Жизнь – неопределима, главное, чтобы она не сближалась, тем более не сливалась до неразличимости с бесцветностью, обескровленностью, нелюбовностью, бездарностью, казенной пошлостью».
Розанов понимал, что утверждающее начало не может быть сведено к однозначной конструкции, схеме или лозунгу. А мы до сих пор наступаем на эти идеологические грабли. Именно идеологические, в какой бы блестящей, конфетной упаковке они ни преподносились. И мы продолжаем и продолжаем путать идеологию и мировоззрение.
Розанов справедливо полагал, что жесткие разграничения позиций адептами той или иной