Но доля свинца в образцах с первого по четвёртый и с седьмого по десятый практически совпадали и были процентов на десять выше, чем в пятом и шестом. При этом прочий состав – кварца, шпата, слюд – оказался практически идентичен, что говорило о том, что их брали из одного слоя.
Сегодня в лаборатории присутствовал и Ракеш Марвари, он взял «выходной», который традиционно посвятил той же работе, но не «в полях», а в лаборатории. Упорный учёный, настоящий фанатик своего дела. Сейчас он сидел за столом, изучая что-то с помощью микроскопа и делая заметки на ноутбуке.
– Ракеш, добрый день, – Мари подошла к нему и улыбнулась. Индус отвлёкся и с удивлением посмотрел на неё, как будто только что заметил, что он в лаборатории не один. Погрузившись в исследования, вполне можно было не увидеть ещё пять человек: в помещении стояла тишина, как в библиотеке, единственными звуками было лёгкое гудение вентиляции и компьютеров, а также периодический визг пилы где-то на окраине Лаура-сити, доносящийся через приоткрытое кем-то окно.
– Мисс Нойманн, – кивнул он и дежурно улыбнулся. – Рад видеть вас здесь.
Обратился к ней более официально, чем она к нему. Воспитание или обозначение некоего расстояния между ними? Мари выбросила эту мысль.
– Я тоже рада вас видеть, – продолжила она, – и хотела бы поделиться результатами.
Примерно две-три минуты немка объясняла, что выяснила, и в конце концов заинтересовала археолога настолько, что он забыл про микроскоп и прошёл к её столу в другом конце помещения.
– Вот два образца, Ракеш, – она аккуратно подняла два пакетика с небольшими, не более десяти грамм каждый, камешками. Марвари бережно взял образцы и осмотрел их, будто хотел что-то увидеть.
– Эти два с новых раскопок, вы знали? – спросил он наконец. Вот ведь. Интересно. Мари отрицательно покачала головой. – Выходит, из той же породы, но почему-то в них больше нераспавшегося урана. Занятно.
– Рашми сегодня будет брать образцы из слоёв здания руин, может, это поможет нам определить фон и внести поправки, – сказала она.
– Прошу вас, держите меня в курсе, – почти умоляюще попросил Ракеш. – Пока у нас нет органических образцов, только они позволяют сделать датировку.
Само собой, она обещала уведомлять его при появлении любой информации. Но на сегодня всё, что можно сделать, уже сделано. Обед оказался безбожно пропущен, а до ужина оставалось много времени, так что Мари решила просто заскочить в «магазин» и взять немного фруктов, перекусить. К слову сказать, они тут стоили баснословных денег, ни о каком коммунизме не шло и речи. Слава богу, зарплаты тоже измерялись миллионами долларов в год, так что пару груш она могла себе позволить.
Магазин находился в том же здании, что и единственный ресторан. Для экономии ресурсов они использовали один и тот же склад, включающий в себя холодильное и морозильное помещения. Кроме того, в магазине продавали упакованные в многоразовые контейнеры блюда из ресторана – в основном остатки от бизнес-ланча, салаты, горячее, свежеиспечённый хлеб. А ещё мясо, овощи, фрукты, сыры, молочную продукцию ну и, само собой, непортящийся товар – консервы, сладости, замороженные полуфабрикаты и даже чипсы и газировку, которые продавались с условием возврата упаковок для последующей утилизации. Само собой, были и мыло, химия, бумажные полотенца и разная утварь.
Помещение было маленьким, и работал там один продавец, американец Билл Хантер, вечно улыбающийся толстяк с лысиной и волосатыми в противовес макушке руками, который постоянно хвастался, что он – первый межзвёздный торговец. Само собой, этот магазин не был его бизнесом, он был продавцом и управляющим, ответственным за бухгалтерию, кассу, закупку. Одинокий мужичок в своё время подал заявку на эту работу и ничем не отличался от других кандидатов, но Диме понравился по фотографии, – Волков тогда заявил, что таким и должен быть продавец. Так как Билл знал, что он здесь благодаря мужу Мари и что уже накопил денег достаточно, чтобы купить бизнес и большой дом в любом городе Земли, он был не просто вежливым с ней, а невероятно предупредительным.
– Мистер Хантер, здравствуйте, – с порога поприветствовала его Нойманн.
– О, миссис Волкофф, Мари! Рад вас видеть! – как и многие другие, он называл её по фамилии мужа. – Вы опять не обедали? У меня сегодня есть лазанья, могу для вас подогреть! – пока Билл говорил, он вышел, даже, можно сказать, выбежал из-за стойки и чуть ли не раскланялся, улыбаясь во весь рот. Лазанья? Звучало привлекательно, но она уже настроилась на фрукты.
– Благодарю за заботу, мистер Хантер, но я бы предпочла что-то полегче. Есть ли у вас груши? Мне кажется, вчера я видела, – она огляделась, но груш не обнаружила, к своему огорчению.
– Простите, миссис Волкофф, груши кончились. Есть яблоки, бананы и виноград, – извиняющимся тоном сообщил Билл.
Грустно. Так хотелось сочной груши. Яблоки и бананы были всегда – они очень хорошо хранятся. Что ж, придётся довольствоваться тем, что есть.
– Дайте два банана и яблоко, пожалуйста, – сказала она, старательно улыбаясь, и Хантер выбрал самые свежие, помыл их и выдал прямо в руки, после чего что-то нажал в кассовом аппарате, и с её «счёта» списалась астрономическая сумма. Надо попросить Айка посадить грушевое дерево, можно будет разбогатеть. А лучше бы целый сад. Почему за три года ботаники этого так и не сделали?
* * *
Дима, в отличие от неё, успел пообедать с Кингом. Он заходил к тому в гости регулярно, когда американец сидел с ребёнком, и Мари не вмешивалась в мальчиковые посиделки. Хотя, конечно, было обидно, что она пропустила вполне себе дружеский обед, но девушка ничего не высказала. Сейчас она нашла его у той самой жужжащей пилы, где Волков вместе с парой других человек валил деревья. Интересно, ему обязательно самому этим заниматься? Пока он пилил и давал какие-то указания, Мари, усевшись на стволе поваленного инопланетного лесного великана, поедала вполне земные фрукты. Сельская идиллия.
– Здравствуйте, – на английском, но с сильным русским акцентом обратился к ней кто-то, неожиданно подошедший справа. Прихода незнакомца Мари не заметила, так как постоянный шум бензопилы заглушал любые шаги. Она обернулась и увидела мужчину среднего роста с чёрными, слегка кучерявыми волосами и карими глазами, в меру мускулистого, с какой-то странной, невыраженной, но располагающей улыбкой. Он был не очень похож на русского, но Мари уже знала,