— На складе четыре часа назад обнаружен труп Синицына Игоря Степановича. Его застрелили…
* * *
— Говоришь, места на всех хватит? — я не верил, что ашш Сошша Хааш удалось разговорить пацанёнка и тем более, убедить его показать место, где можно спрятаться. Ведь для ребёнка это сокровенная тайна. Но взглянув на стоявшего неподалёку пацана, поверил его словам — тот с жадностью, но свойственной только детям непосредственностью ел непонятно откуда появившуюся сладость.
— Хватит, командир-хоск. У этих ребят там, как мы и думали тайное место.
— Это понятно, только вопрос в чём, нас не сдадут?
— Нет, — выдержав небольшую паузу и бросив взгляд на пацана, ответил принц крови. — Я сказал ему, что идут учения, а мы играем роль условных противников и что нас будут искать, и нам надо где-нибудь укрыться ненадолго.
— Про ограниченно пригодную окружающую среду помнишь? — я всё сомневался, не хотелось мне доверять жизни своих подчинённых посторонним, тем белее детям. Один не скажет, второй не скажет, а третий, под напором взрослых выложит всё. А ликвидировать… Не воюю я с детьми.
— Помню, Бес. У нас с собой аптечки, на время хватит, тем более отсиживаться будем недолго. Только переждём немного, осмотримся.
— Пленный как? — перевёл разговор в другое русло, а сам размышлял, обводя взглядом солдат. Уставшие, потрёпанные, но глаза их горели и не было обречённости, хотя каждый из них понимает, что обратной дороги у нас нет.
— Нормально. Он, кстати, наркоман.
— С чего решил? — удивился я.
— Так Птица-восемь как-то ненароком засветил то, что забрали у контрабандистов. Перекладывал из кармана в карман, а этот Новтаски заметил и…
— Дали ему? — теперь стало понятно, почему этот офицер вёл себя, как солдат для меня неадекватно. Частые смены эмоционального настроения, какая-то отрешённость и безразличие читалась в его глазах. Только боязнью за собственную жизнь это не объясняется, вдобавок приступы апатии. Хотя, практически всё рассказал, помогал. Я думал его гложет зависть и так называемый кризис среднего возраста, когда понимаешь, что прожита половина жизни, а чего добился… Он военный и долгое время прослужил пусть и на штабной должности, а чего достиг? Ни должности, ни звания, ни наград. Вот я и думал, что он из лёгкой мести нам помогает, пусть и под угрозой жизни, а оказывается есть и другая причина, не менее важная.
— Нет, не давали, — спокойно ответил принц крови.
— Присматривайте за ним. Но если его будет накрывать, пусть побалуется. Главное, чтоб не начудил. Он пока нам нужен.
— Я понял, командир-хоск.
— Да, ещё, приставь кого-нибудь к пацану. Главное, чтобы они не общались с пленным.
— Птица-восемь с ним нашёл контакт.
— Добро. Позови его и ещё, передай всем, что через три минуты выдвигаемся.
— Распоряжусь.
Когда принц крови отошёл отдавать распоряжения, ко мне подошёл Птица-восемь.
— Вызывали?
— Да. Почему не выбросил ту гадость, что нашли?
— Выбросил, но один контейнер оставил на всякий случай. Это же и как обезболивающее можно использовать, на крайний случай.
— Ладно, будет крючок для пленного. Он как себя вёл, когда увидел?
— Оживился, умолял, упрашивал дать, продать.
— Ожидаемо. Без моего личного приказа не давать. Никому не давать. Если только сам поймёшь, когда пришло время.
— Понимаю.
— Что с пацаном?
— Нашли общий язык. Я угостил его гематогеном, который у меня остался. Вроде нормальный, не беспризорник. Есть родители, но постоянно на работе. Школы как таковой нет. Все занятия удалённо. Дали задание, что сделать и на следующий день проверяют.
— Будешь присматривать за ним. Как его зовут хоть?
— Назвался Пэттеном. Тринадцать местных лет.
— Маршрут, куда идти узнал?
— Узнал, вот только без карты или провожатого не доведу.
Хотел задать ещё пару вопросов, но мигнувшее освещение и рёв сирены оповещения заставил прекратить диалог.
— Командир, это что, мы к Земле летим? — после того, как по громкой связи закончил говорить металлический голос, удивлённо спросил Птица-восемь.
— Не знаю, но вряд ли они бегут из звёздной системы, — я и сам был несколько удивлён, так как, только что доведённая до всех обитателей корабля-станции информация предупреждала о скором начале манёвра.
— Вероятнее всего «Штоонссса́р» предпринял манёвр смены орбиты и это ответный ход командующего силами противника, — подошёл ашш Сошша Хааш, — последнее известное местоположение корабля-матки — орбита естественного спутника. И есть два варианта: или «Штоонссса́р» уходит из звёздной системы, или сближается с планетой. Просто так такие массивные корабли не совершают манёвры внутри звёздной системы. Это энергозатратно, если только…
— Договаривай принц крови.
— Если только Совет живых принял решение вступить в бой с главной ударной силой агрессора.
— С кораблём-станцией? — удивление не скрылось в словах Птицы-восемь. И я, если честно, тоже сомневался, что Совет живых готов рискнуть всем ради призрачного шанса. У «Штоонссса́р» практически не осталось москитного флота. Все корабли задействовали при проведении десантной операции, а вот у противника… Вряд ли мы своими усилиями нанесли ощутимый урон средне- и крупнотоннажным судам.
— Другого сопоставимого противника в звёздной системе нет. По крайней мере, нам неизвестно об этом. Но и мне это странно. Есть вариант, что «Штоонссса́р» займёт геостационарную орбиту и будет выполнять функции орбитальной станции, но это слишком энергозатратно. Поддерживать высоту орбиты такого массивного корабля, чтобы он не свалился в гравитационный колодец планеты…
— Мы много разговариваем, — прервал рассуждения принца крови. Я обратил внимание, что пацан и, тем более, Новтаски занервничали, а последний пытался прорваться ко мне, но его вежливо остановили. — Потом поговорим. Надо уходить отсюда. Птица-восемь, на тебе пацан. Ты с ним в авангарде. Затем двое прикрытие.
— Понял, — быстро ответил Птица-восемь и заторопился к пацану.
— Ашш Сошша Хааш, пойдёшь в арьергарде. Смотри за тылом, чтоб нам в спину не ударили. А лучше, заблокируйте шлюзы. Потом