Рэйчел ничего не ответила, а грохнула на конфорку кастрюлю-кассероль и принялась перекладывать в нее содержимое сковороды, за которым последовали измельченные томаты, красное вино, лавровый лист и щепотка тимьяна. Фасоль фляжоле нужно было добавить позже.
Алекс встал.
— Мне надо позвонить, — сказал он и вышел, оставив Рэйчел со стиснутыми зубами мешать кассе-роль.
* * *
За ужином в тот вечер Алекс рассказывал о своих трудностях со съемками и, казалось, не замечал, что Рэйчел еще злится на него.
— Мы знаем, что было соприкосновение с белой машиной, когда «мерседес» только въехал в тоннель, потому что на крыле обнаружились следы белой краски и царапины, которых не было там раньше, а на проезжей части нашли осколки поворотника, но никто не объявился и не признал их. А еще представь, ни одна из камер уличного видеонаблюдения в тоннеле или на пути, по которому они следовали из «Ритца», ничего не засняла. Полиция сказала, что все они были в нерабочем состоянии.
— Тебе повезло, — буркнула Рэйчел, — это значит, что у них нет записи, как ты удрал с платиновым сердцем Дианы.
Алекс нахмурился:
— Ты упускаешь суть. Я мог бы поверить в это, если бы речь шла об одной или двух камерах, но не все же разом… Это явно сомнительно.
Две порции водки с тоником не смогли поднять Рэйчел настроение. Она разделяла вилкой свою порцию кассероли на маленькие кучки: колбаса, курица, бобы, овощи, — и не была настроена соглашаться.
— Это могло быть совпадением. В Лондоне не все камеры постоянно включены, хотя нас считают мировой столицей сыска.
— Слишком уж большое совпадение, на мой взгляд. Я думал вставить в программу фрагмент видеозаписи с уличных камер, но боюсь, нам придется в лучших телевизионных традициях заменить его собственными съемками с подставным «мерседесом».
— И несомненно, с двойником Дианы на заднем сиденье?
Алекс проигнорировал реплику Рэйчел.
— Мне нужно что-то придумать. У меня есть интервью с тремя папарацци, с врачом и его другом, оказавшимися в тоннеле, но к настоящему моменту нет никакого видеосюжета, который не крутили бы в «Панораме» на Би-би-си на протяжении двух недель после аварии. И что еще хуже, я слышал, что еще одна команда работает над документальным фильмом. Ты, наверное, не сможешь спросить у Сьюзи Харгривз насчет интервью на этой неделе?
— Алекс, ты шутишь! — Рэйчел отложила вилку. — Никак не думала, что ты тогда говорил на полном серьезе. Даже не мечтай, что я буду звонить партнеру по бизнесу и просить поучаствовать в твоей программе. Это совсем уж размывает всякие границы.
Алекс швырнул приборы:
— Ты обещала!
— Нет…
— Обещала, и я на это рассчитывал! — Он уставился на Рэйчел, яростно сверкая глазами. — Было бы неплохо, если бы твои действия говорили о том, что моя работа тебе не безразлична, и ты не критиковала бы все, что я тебе говорю.
— Я могу сказать тебе то же самое, — ответила Рэйчел, чувствуя, что закипает. — Ты никогда не интересуешься тем, что происходит с магазином. Я изо всех сил борюсь за выживание после того, как дурость Николь оставила меня без товаров, и все, что слышу от тебя, это выражение великой печали по тому поводу, что несколько твоих друзей не смогут прийти к нам на свадьбу.
Алекс раздраженно покачал головой:
— Это не просто несколько друзей. Есть важные люди в отрасли, выпускающие редакторы и так далее. Это отличная возможность установить приятельские отношения…
— О! Так значит, наша свадьба — это всего лишь очередная возможность для развития бизнеса? Ну что ж, тогда я надеюсь, ты получишь удовольствие, потому что, если все будет продолжаться в том же духе, я вряд ли там появлюсь.
Рэйчел отодвинула назад стул и выскочила из кухни, оставив ужин почти нетронутым. В квартире была только одна спальня, хоть и приличного размера, поэтому ванная оставалась единственным местом, где можно было уединиться. Она заперла дверь и села на краешек ванны. Эмоции переполняли ее. Неужели в том, что она говорила, не было логики? Вместо тихого душевного вечера почти из ничего разгорелся целый скандал. Что с ними происходило? До помолвки они никогда не спорили. А если кто-то и раздражался, то уже через считаные минуты они над этим смеялись.
Она попробовала что-нибудь придумать, чтобы исправить положение, но ее накрыла волна усталости, и Рэйчел решила, что они смогут поговорить утром. Она смыла косметику, почистила зубы и прошла через холл прямо в спальню, не заглянув в гостиную, где, судя по доносившимся звукам, Алекс смотрел телевизор.
Он пришел в спальню несколько позже, и Рэйчел почувствовала, как качнулся матрас. Она сделала вид, что спит, хотя знала, что он в это не поверит.
— Прости. Я был резок, — прошептал он. — Я сейчас чертовски заведен.
Он придвинулся поближе — так, чтобы быть уверенным, что Рэйчел слышит.
— Давай прекратим эту ссору? — попросил Алекс и пристроился сзади.
Рэйчел не ответила, но и не оттолкнула его, когда он обхватил ее руками, поцеловал сзади в шею и так незаметно уснул.
* * *
На следующее утро в теленовостях сказали, что Тревора Рис-Джонса — телохранителя, побывавшего в парижской аварии, — выписали из больницы и он улетел восстанавливаться домой, в Англию. Намазывая джем на тост, Алекс набрал номер одного из своих агентов, уточнил, где находится Рис-Джонс, и записал адрес. Рэйчел была в соседней комнате, но слышала их разговор о том, как бы выяснить, даст ли Тревор им интервью или нет.
— Он достаточно хорошо себя чувствует, чтобы беседовать? — спросила она, заходя в кухню после того, как Алекс закончил свой разговор. — Я думала, он сильно пострадал.
— Угу. — Он кивнул в ответ, что-то записывая в блокноте, который всегда держал под рукой. — У него была операция по восстановлению лица. Звучит ужасно.
— Думаешь, он помнит, что произошло?
Лицо Алекса было сурово:
— Даже если и помнит, не думаю, что расскажет. Если уж спецслужбы были готовы убить Диану, то они явно не остановятся перед тем, чтобы устранить и его тоже.
Рэйчел нахмурилась:
— Ты, похоже, утвердился в мысли, что это был заговор. Не думаешь ли ты, что в таком случае агенты доберутся и до тебя самого? Им не захочется, чтобы ты показал всем хоть что-то.
— Что именно ты думаешь по этому поводу? — Алекс холодно взглянул на Рэйчел.
После вчерашней ссоры она легко раздражалась.
— Если честно, мне кажется, тебе лучше оставить бедного телохранителя в покое. Он, наверное, получил жуткие