Рэйчел прикинула так и эдак и пришла к выводу, что версия обмана здесь тоже не подходит. Николь с Алексом дружили уже больше десяти лет, и людям не свойственно вдруг начинать интрижки спустя такое продолжительное время после знакомства. Она страдает паранойей. Алекс сделал ей предложение, и его нервное напряжение в тот вечер доказывало, как сильно он этого желал. Рэйчел понимала, что должна быть увереннее в себе, но мучительные сомнения раздирали ее, не давая заснуть.
* * *
На следующее утро Рэйчел включила компьютер и обнаружила в электронном почтовом ящике ответ от Ричарда.
«Я навел справки о Мейнбохере и нашел ту самую фотографию Уоллис, о которой ты писала. Имеет ли твоя поставщица какое-то отношение к миссис Симпсон, что могло бы объяснить, как вещь попала к ней? Пришли мне мерки, и я запрошу в головном офисе Мейнбохера. Они хранят размеры всех своих клиентов вплоть до 1930-х, и у них обычно есть манекены, на которых подгоняют вещи (клиенты-знаменитости приезжают только на одну-две примерки, поэтому в фирме и держат портновские манекены, которые изготавливаются по фигуре заказчиц, — такое до сих пор встречается)».
Рэйчел пошла снимать мерки с наряда от Мейнбохера. Объем груди — 82 сантиметра, талии — 58, бедер — 84. Размер почти мальчишеский. Неудивительно, что юбка не сошлась на бедрах. Она отправила мерки Ричарду, сопроводив следующими словами:
«Разве Уоллис не говорила: "Нельзя быть слишком богатой или слишком стройной"? Похоже, она была женщиной слова».
Почти перед самым ее уходом в магазин принесли почту. Это было письмо, в котором сообщалось, что предоставление ей кредитной карты одобрено банком. Она благодарно прижала листок к груди и закрыла глаза. Аренда за ноябрь будет оплачена. Еще один месяц отсрочки.
Глава 41
Брайтон. 24 октября 1997 года
Через два дня после того, как Рэйчел привезла вещи из дома Сьюзи, они уже прошли химчистку и были развешаны в магазине. Как раз ко времени повышенного спроса, всегда приходящегося на конец недели. Она надеялась, что эти дни станут переломными для ее благосостояния. Ричард сообщил по электронной почте, что ее покупки из коллекции ван дер Хейденов прибудут 11 ноября, и она записала это у себя в «Филофаксе», не забыв отметить также день первого возврата суммы по новой кредитке. Возможностей получить еще отсрочку не оставалось. Если продажи не вырастут к концу ноября, ей придется закрыть магазин.
Потом она промотала в голове события нескольких последних пятниц. Алекс всегда возвращался из своих недельных командировок поздно, и она думала, что, сойдя с поезда, он сразу спешил прямо домой, но похоже, что на самом деле он сначала встречался с Николь. Сегодня в Лондоне он тоже проводит время с ней? Что они делают?
Рэйчел попыталась припомнить, когда они с Алексом в последний раз занимались сексом, и, по ее подсчетам, получилось, что три недели назад. А потом она подумала о другом: с тех пор у нее еще не было месячных. Может, она беременна? Она сложила руку чашечкой на животе. Это было бы чудесно. Она скрестила пальцы и загадала желание. «Пожалуйста, — попросила она. — Пожалуйста».
* * *
В ту пятницу Алекс пришел домой в девять вечера. Рэйчел принесла ему пива и, стараясь, чтобы голос прозвучал беззаботно, спросила:
— Ты сегодня случайно не встречал Николь?
Он бросил на нее недоуменный взгляд.
— Лондон город немаленький. Я весь день проторчал в офисе.
Однозначного «нет» не прозвучало, отметила про себя Рэйчел.
— А ты не узнал, что она там делала? — не сдавалась она.
— Без понятия, — сказал Алекс и сменил тему, — я весь день просматривал свежеотснятый материал и рассказы, которые мы поназаписывали в разных местах. У нас еще куча вопросов, на которые мы так и не смогли ответить. — Он начал загибать пальцы. — Где сейчас белая машина и кто ею управлял? Почему в крови у Анри Поля обнаружено такое высокое содержание окиси углерода? Почему между аварией и временем, когда Диану доставили в больницу, произошла задержка на два часа десять минут? Почему ее тело забальзамировали и кто дал на это разрешение?
Рэйчел не слышала ничего об окиси углерода. Или все-таки слышала? Может быть, Алекс рассказывал ей, а она не слушала толком. Про бальзамирование она знала, потому что сторонники теории заговора утверждали, что это сделали ради того, чтобы скрыть беременность леди Ди, но Рэйчел в это не верила. Какая разница, была ли Диана «в положении» или нет? Беременность все равно не удалось бы сохранить в такой автокатастрофе. К тому же подруга, с которой Диана отдыхала в Греции, сообщила прессе, что погибшая не могла ждать ребенка, поскольку там у нее была менструация.
Рэйчел подсчитала, что у нее самой месячные были пять недель назад. Она раздумывала, говорить ли Алексу о задержке. Раньше было бы здорово разделить волнение, но теперь она уже не знала, как он это воспримет. Если он классический противник серьезных отношений, как предполагает Николь, то это заставит его паниковать еще больше. Лучше она дождется момента, когда он будет больше расположен воспринимать что-либо, потому что ей отчаянно хотелось, чтобы он обрадовался, а не переполошился.
— Мы даже не знаем, что Диана и Доди делали в Париже, — продолжал Алекс, и Рэйчел осознала, что не слушала, что он говорил ей все это время. — Никаких видимых серьезных причин ехать туда у них не было, и они должны были знать, что папарацци не дадут им покоя. Почему они не отправились сразу обратно в Лондон, в безопасность Кенсингтонского дворца?
— Париж — романтический город! — предположила Рэйчел. — Доди хотел сделать ей там предложение, как и ты сделал мне.
— Я уверен, что причина не в этом… — Алекс задумался, искоса глядя на экран телевизора.
— Диана тебе когда-нибудь снилась? — спросила Рэйчел. — Мне постоянно снится, что я пытаюск вытащить ее из разбитой машины.
Алекс помотал головой:
— Я никогда не помню, что мне снилось. Сомневаюсь, что вообще вижу сны. У меня голова слишком занята тем, что я должен помнить. Думаю, во сне я составляю списки дел.
Рэйчел пошла на кухню заниматься ужином, подумав, как печально, что Алекс не помнит свои сны. Наверное, это что-то значит.
* * *
Выходные прошли без