— Результаты вышлешь утром, — приказал Кирэй, ещё раз проглядывая своё решение. — У нас всего два отчисления.
Тодо пробежался взглядом по списку и озадаченно нахмурился.
— И ещё, — прекрасно понимая причину размышлений помощника, продолжил Кирэй. — Подготовь комнату… — Он нарочно сделал паузу, и, дождавшись, когда брови Тодо поползут вверх, закончил: — Мисс Вирджин пора становиться леди!
Глава тринадцатая, в которой приходится признать поражение
На краткий миг Вирджин показалось, что всё происходит во сне. Словно в подтверждении этого пение птиц, дуновение ветра и все звуки, которые только что были яркими, внезапно стихли, будто их кто-то разом выключил. Даже допевающий нечто жалобное голос кларнета больше не доносился из раскрытых окон. Ну не могло такого быть наяву! Невозможно! Тот Лукас, которого она знала, совершенно точно отличался рассудительностью и не стал бы вести себя столь импульсивно. Или же… всё на самом деле было не так? Ведь Лукас был первым, кто предложил ей помощь: «потому что не мог смотреть, как она мучается». Опять же, именно он дважды отстоял право мальчишек заниматься с ней с уроками. Словно настоящий рыцарь, Лукас всё это время пытался её защищать. А Вирджин никогда не задумывалась, что за дружественной поддержкой может скрываться нечто иное. Впрочем, даже сейчас ей казалось, что Лукас в очередной раз предлагал ей, скорее, руку помощи, чем своё сердце. Или же она в упор не видит его чувств? Смятение, растерянность: в душе Вирджин воцарился полнейший хаос, а меж тем Лукас ждал ответа. И что было ему сказать? Отказать? Рассмеяться, решив, что это неудачная шутка? Рассуждать здраво не получалось. Внутри всё ещё бурлили чувства горечи и разочарования от выступления на экзамене, они же служили благодатной почвой для мятежных мыслей. А что если… бросить всё и начать сначала? Ведь Лукас прав, ни один омэйю не станет воплощать её мечты, так зачем ей терять свою молодость на бессмысленные занятия? Выбирая между прозябанием в роскошных покоях гарема и возможностью воплотить в жизнь свои чаяния, Вирджин точно знала ответ.
— Х-х-хорошо… — Она уцепилась за это безумное предложение, как за протянутую соломинку. Будь, что будет!
— Спасибо, — тихо произнёс Лукас и поклонился, словно после выступления.
И больше ни слова, ни жеста, ни взгляда. Лукас развернулся и направился обратно к залу, Вирджин же так и осталась сидеть на скамейке. Но стоило оказаться в одиночестве, как накатил страх осознания. А что если Вирджин только что совершила непоправимую ошибку? Отказаться от контракта — полное безрассудство! Весь мир только и мечтал о помощи омэйю, и каждый готов совершить что угодно, лишь бы попасть в число счастливчиков. Разве совсем недавно, она не думала так же? Вирджин усмехнулась. Похоже, её преследовал какой-то злой рок. Разочарование за разочарованием. Сначала лишённый всяких моральных принципов Эри, за ним самовлюблённый Ву, а теперь надменный холодный Кирэй. Нет, Вирджин никогда не отличалась чрезмерной романтичностью и не мечтала, подобно многим своим одноклассницам, о большой любви с омэйю. Она всегда была более практична, хотя и не скрывала своего восхищения Ву. Но всё же, то чувство относилось к его творчеству куда больше, чем к нему самому. Просто в тот момент, когда увлечение владело ей, она того не осознавала. Сейчас же к своему омэйю Вирджин не испытывала ничего, кроме страха. Кирэй виделся ей палачом судьбы, уже занёсшим топор над её мечтой. Смириться, уступить? Найти себе более подходящее занятие? Этого он от неё ждёт? Но почему она должна всё это делать из-за какой-то его прихоти?!
— Мама меня точно не поймёт, — прошептала себе под нос Вирджин, догадываясь о мнении леди Виолетт. Она бы посоветовала очаровать Кирэя, чтобы тот смягчился, и только потом следовало попытаться его переубедить. Обычная стратегия для типичной девушки, только Вирджин не особо верила в её успех. Она была не настолько привлекательна и раскована, чтобы такое сработало, но и без того, всё её естество неистово бунтовало. Соблазнять, унижаться, выпрашивать — всё это годилось для капризных томных девиц из любовных романов, лично Вирджин такое поведение претило. Зачем вести себя мило с тем, кто не воспринимает тебя всерьёз? Она же человек, а не домашний питомец!
Чем больше Вирджин думала, тем больше находила оправданий своему внезапному решению. В отличие от Кирэя, Лукас от неё ничего не требовал и не ставил условий. А потом из зала донеслись звуки рояля, и… все сомнения испарились сами собой. Никогда прежде Вирджин не слышала такого исполнения. Она буквально забыла, где находится и просто не замечала ничего вокруг. Внутри неё происходило нечто поразительное: каждая нота едва ли не сводила с ума. Какие-то воодушевляли, так что хотелось подняться со скамьи и пуститься в пляс, другие были подобны ласковым объятьям, в которых можно было нежиться до бесконечности, третьи же заставляли до боли сжиматься сердце в груди. К концу программы Вирджин покинули все сомнения. Возможное замужество и грядущие трудности уже не смущали. С таким человеком, как Лукас, совершенно точно можно было всё преодолеть. И потому, когда он вновь вырос напротив неё, Вирджин уже не скрывала улыбки.
— Тебе понравилось? — Лукас, похоже, несколько иначе растрактовал её радость. Он остановился напротив в опасной близости, почти касаясь, но всё же не переходя черту.
— Это было великолепно! — не скрывая эмоций, ответила Вирджин. Она смело взглянула ему в глаза, тем самым показывая, что говорит это абсолютно искренне.
— Тогда я счастлив, — тихо произнёс Лукас, и уголки его губ дрогнули. Милая, нежная улыбка осветила лицо, сделав его ещё моложе.
Вирджин же смотрела и не узнавала друга. Словно иными глазами теперь она взирала на знакомое лицо и с удивлением находила его довольно привлекательным. Лукас был высоким, довольно симпатичным юношей с большими голубыми глазами и почти девчачьими пышными ресницами. Тонкие черты лица вполне годились под определение «благородные», хотя и уступали утончённости того же Кирэя. И почему она всего этого не замечала раньше?
Они простояли вот так ещё четверть часа, при этом не проронив ни слова. И лишь рассматривая друг друга словно в первый раз. Наконец,