Джелита тяжело вздохнула, а затем, подойдя вплотную к ближайшей статуе, продолжила:
— Эти изваяния — стражи. Они пропускают, только если почувствуют достаточно магической силы. Когда же её окажется мало для нового шага, преградят путь. Тут не помогут ни хитрости, ни уловки. Страж беспристрастен: ему всё равно из какого рода кандидат и чему обучался. Сила либо есть, либо её нет.
— Но как они её определяют? — осмелился спросить Асмик.
— Стражи видят людей насквозь, от них не спрячешь своё нутро, — хмыкнула Джелита. — И уж тем более не утаишь магии.
— Получается, чтобы открыть Врата нужно много учиться, но тут знания вообще не играют роли? — задал он новый вопрос.
— Всё так, — подтвердила она. — И именно это так не нравилось Брэйтам и их последователям. Но посуди сам, можно ли научить летать змею, если у неё даже крыльев нет? В то время как птенец, даже не имея учителей, рано или поздно взлетит.
Похоже, Асмика убедили приведённые доводы. Маркус и вовсе не планировал спорить. Его состояние заметно ухудшилось и появились судороги. Они прокатывались по его телу сильной волной, но почти тут же отступали, не давая толком разобраться отчего и почему они появлялись. Опасаясь, что в таком состоянии может где-то напортачить, Маркус принялся внимательно изучать ближайшую статую. Его интересовала не только внешняя форма, но и загадка их устройства. Однако горгулье отчего-то не понравилось это внимание. Она вмиг ожила и склонилась над Маркусом. Ощерив свою уродливую пасть, статуя выставила на свет ряд угрожающе острых зубов.
— Не стоит её дразнить. — Рядом тут же появилась Джелита. Она встала между горгульей и Маркусом, словно хотела его защитить. Это заставило смутиться и отступить.
— Извините, — проговорил он, на что Джелита не без насмешки предупредила:
— Пусть первая и отвечает за самый слабый уровень, но если её разозлить, то это создание растерзает тебя раньше, чем ты сможешь вступить на плиты Аллеи.
Маркус тут же отвёл взгляд в сторону, избегая смотреть даже на высокие постаменты.
— А теперь запоминайте. — Голос Джелиты стал крайне серьёзным. — Пройти первую способен даже знахарь из глуши, в коем теплятся лишь отголоски магии, вторая свободно пропустит всякую ведьму или мелкого деревенского колдуна. Кто переступит третью, смело может заселяться в Волшебный город, как полноправный волшебник. Четвёртая, пятая и шестая показывают лишь то, как далеко сможет продвинуться в изучении магии обычный житель нашего города, а вот седьмая — это уже путь в мастера, и гарантия того, что Врата Земли покорятся. Последующие пять соответствуют остальным Вратам, впрочем, до них обычно мало кто доходит. Вам всё понятно? Готовы узнать свою судьбу?
— Простите, мастер, — решился-таки на вопрос Маркус. — Вы рассказали нам о двенадцати статуях, но их тринадцать…
— О, да, конечно, юному выскочке надо всё знать! — скривилась Джелита, а потом всё же снизошла до объяснений: — Некогда тринадцатая вела к посту Главы города, но после того, как блаженная Джейра Редиан, которую заботили лишь собственные дети, да бесчисленные пациенты, уступила своё заслуженное место нахалу Найру Брэйту, последнему из Привратников, Аллею заменили Вратами. Я удовлетворила твоё любопытство?
Маркус почтительно поблагодарил мастера и уже собрался вступить на мраморную дорогу, но его остановил Асмик.
— Давай вместе, — тихо попросил он, а затем вновь повернулся к Джелите. — Скажите, мастер, сколько статуй смогла пройти Анхелика Бьёрн?
— Восемь. Анхелика достаточно талантлива и умна, потому и Водные Врата ей тоже покорились. — В её голосе слышалась гордость. — Впрочем, Джулиан добрался до десятой, но он такой же простак, как и Джейра, и его ничего, кроме выросшего живота жены, да бесчисленных больных не волнует.
— Но ведь вы прошли дальше… — невольно вырвалось у Маркуса, но он тут же осёкся, ощутив на себе убийственный взгляд Джелиты.
— Довольно разговоров! — резко оборвала она. — Я не собираюсь тут торчать до обеда, так что пошевеливайтесь!
Не желая гневить мастера, Асмик и Маркус переглянулись и вместе вступили на каменную дорогу. Они легко проскочили первые шесть статуй, словно это была обычная прогулка. Но перед седьмой Асмик замедлил шаг. Его дыхание участилось, выдавая волнение. Маркус переживал за друга не меньше, а когда настала пора сделать решающий шаг, и вовсе задержал вдох, а потом с шумом выдохнул, стоило ноге Асмика коснуться камня. Находившаяся рядом горгулья даже не шелохнулась. Сердце Маркуса ликовало: его друг сможет стать мастером!
Судьба улыбнулась Асмику и на следующей горгулье, но перед девятой он остановился не в силах сделать шаг. Огромная статуя тут же слетела со своего постамента и встала напротив него, показывая, что путь окончен.
— Ну вот и всё, — послушно отступил Асмик, но в его голосе не чувствовалось разочарования. Он всегда был реалистом, а потому не тешил себя какими-то несбыточными надеждами. Уже то, что ему удалось повторить успех Анхелики, стало настоящей победой. Маркус улыбнулся другу и, вновь ощутив неприятный спазм, решительно направился к следующей горгулье. Со спокойным сердцем он прошёл ещё три статуи, стараясь не замечать нарастающей боли, и только перед заветной двенадцатой ощутил растущее беспокойство. Его неудача могла задержать миссию саламандр до следующего хранителя, или потребовать от него дополнительных усилий. Во всяком случае, Маркус ни при каких обстоятельствах не собирался сдаваться, а потому, набрав побольше воздуха в грудь, смело шагнул навстречу судьбе. Горгулья молча проследила взглядом и снова застыла. Маркус перевёл дыхание и в некоторой растерянности остановился. Нужно ли ему идти дальше или лучше вернуться? Боль в теле усиливалась и откровенно пугала. Спазмы охватывали его едва ли не каждую секунду, и Маркус решительно не понимал, с чем это связано. Он хотел уже отправиться назад, но что-то внутри него воспротивилось этому выбору. Спазмы внезапно прекратились, и Маркус сделал ещё несколько шагов. Он почти добрался до последней плиты, когда услышал жуткий грохот, а затем огромная тень накрыла его. Маркус поднял глаза и встретился с хищным взглядом горгульи. В кроваво-красных сполохах виднелись гнев и недоумение, а сама горгулья, судя по вздыбленным крыльям, находилась в ярости.
«Что ты такое?» — набатом раздался в сознании её скрежещущий голос, отчего