— Послал же мне Всевышний такое испытание, — страдальчески выдохнув, зажимает палец, дабы остановить кровь, — Собирайся давай! — кинув взгляд за остолбеневшую девушку, вдыхает кислород ртом, сквозь сомкнутые зубы.
— Я не поеду! — в протесте садится на изумрудный пуф, возле журнального столика.
— Аси! — крикнул, — Мне надо в больницу, ты не понимаешь?! — кидает суровый взгляд на сумку, — Собирай быстро вещи, мы едем домой!
— Я сказала. Я — не поеду! Ты мне никто! Ты мне не нужен! Отстань от меня!
— Зачем же тогда устроила, весь этот спектакль перед родителями?! — начинает сам закидывать левой рукой её вещи в мини-багаж.
— Чтобы отомстить тебе за всё! Чтобы показать, как ты мне противен, чтобы ты понял, что ни одна нормальная женщина, никогда не выйдет за тебя по настоящему замуж и не полюбит!
На последних словах, парень замерев в полусогнутом состоянии над кроватью, с девичьей пижамой в руках, медленно повернул голову в сторону Аси.
— Ты правда меня не любишь? Или ты просто зла и говоришь сейчас на эмоциях, — поджав губу внутрь, уложил последнюю майку.
— А по-твоему, это возможно? Ты ужасен, Алаз. Ты не человек, ты — животное. Хотя, даже животные так не поступают. Они не станут, ради собственной выгоды, заставлять кого-то страдать! — отвернулась вовсе.
— Аси, я всё делал, из большой любви к тебе. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь это понять, — тихо выдохнув, закрыл бегунок одной рукой, помогая себе правым локтем, для завершения успешных манипуляций и самостоятельно взяв сумку, направился к выходу, — Я смогу отпустить тебя, только в том случае, если увижу своими глазами, как кто-то другой, полюбит тебя так же, как я. И ты его в ответ, — произносит всё спиной, не смея даже обернуться, — Жду в машине.
Не став выслушать возражения или новые истерики, Алаз, молча выйдя из номера, прошёл мимо ресепшена и увидев на улице, неподалеку от отеля, небольшой магазинчик, отправился внутрь.
Аси не знала, что делать и какой поступок, в данной ситуации, будет правильным. Просто потому что, если она пойдет с ним прямо сейчас, снова жить на одной территории, до факта заключения брака, то весь гениальный план мести, может попросту пойти крахом. Ведь, чертовское обаяние этого человека, способно в какой-то момент, сломить её полностью, заставив глупо позабыть о всех былых обидах. Но принцип — есть принцип. У него был выбор, он мог сделать всё иначе. Мог, но не стал. Алаз захотел пойти по привычному ему пути. По пути принуждения и унижения.
«Ему нравится видеть, когда я слабая. Ему нравится чувствовать статусную и финансовую силу надо мно й. Но ничего. Недолго тебе осталось ликовать, Сойсалановское отребье».
В голове же Алаза, был сплошной, белый шум, который почему-то заставлял сердце биться в тревожной тахиркардии, с чувством надвигающегося конца. И вот, купив во второй раз за жизнь пачку сигарет и чёрную зажигалку, Алаз, закинув на задние сидение машины женские вещи, закурил у открытой двери водительского места, запрокинув при этом локти на крышу авто, задумчиво смотря на оживлённый трафик дорог.
— Не знала, что ты куришь, — не удостоив и взгляда, Аси быстро шмыгнула на переднее сиденье.
— Я тоже не знал, — тихо пробубнив, вдохнул в лёгкие последнюю затяжку едкого никотина, а после, выбросив дотлевающий окурок на асфальт, наконец-таки сел за руль, — Я отвезу тебя домой и поеду к маме, — пытается пристегнуться левой рукой, но ремень застревает в собственной коробке, не давая ленте нормально размотаться, — Ну же! — психованно дёргает, в то время как Аси, виновато поджав губу, искоса поглядывает на раздражённого молодого человека, — Похуй, так поеду, — отпускает металлическую бляшку и прогнув под рулём левую руку, неуклюже поворачивает ключ в зажигании, от чего авто предательски глохнет, — Да я тебя... — причитает под нос, пытаясь снова.
— Давай я поведу, — уставши вздохнув, вмешалась Аси.
— У тебя прав нет.
— Зато у тебя, есть деньги на штраф. Выходи, — закатив глаза, покидает пассажирское место.
Поменявшись местами и решив по дороге, что Аси в состоянии и сама обработать такую пустяковую рану, ребята, проведя молча весь оставшийся путь, длиною в час, наконец прибыли домой.
— В аптечке есть перекись и бинт? — подойдя к кухонному гарнитуру, тянется к верхнему шкафчику.
— Да.
От неожиданно-громкого ответа за спиной, в расстоянии буквально в пару сантиметров, Аси испуганно вздрагивает, невольно почувствовав исходящий жар от чужого тела, параллельно замечая, как широкая, мужская ладонь над её головой, уверенно хватает оранжевый сундучок и ставит его рядом на стол.
— Можешь открывать, — не отходя назад ни на шаг, Алаз чувствует внутри неподвластное, магнитное притяжение к своей возлюбленной и внимательно смотря на её затылок, непроизвольно начинает ловить приятные душе флешбеки, с одной из ночи, как в таком же положении, он однажды покрывал жадными поцелуями тонкую, девичью шею, а после, бессовестно срывая с её губ молящие стоны с собственным именем, глушил эти выкрики раскрытой ладонью.
— Угу, — открыв одновременно две красные щеколды, распахивает крышку и взяв в одну руку перекись, а в другую вату и бинт, разворачивается лицом к больному, но в повороте, нечаянно касается груди близко стоящего Алаза собственным плечом, — Сядь на стул, — дёргает бровями в сторону предмета мебели, но молодой человек, словно ничего не слыша, продолжает почти не моргая пялиться на её утонченное лицо, с полным отсутствием макияжа, — Алаз, давай быстрее.
— Ты очень красивая… — вяло моргнул, сделав ещё пол шага, буквально впечатав бёдра девушки в столешницу собой.
— Алаз, если через три секунды, ты не отойдешь от меня, я сломаю и вторую твою руку, — шипит сквозь зубы, смотря из-под лобья.
— Я так испугался, когда не увидел тебя дома, — тихо признаётся, аккуратно коснувшись щеки, параллельно упоённо наблюдая за тем, как Аси в протесте уворачивается головой, — Я умру без тебя, Аси, — медленно поворачивает её лицо обратно к себе, сумев на секунду поймать чёрный взгляд.
— Ну так умри, — уводит безразличные глаза.
— Аси… — больно укусил себя за язык, — Мы весь день были врозь, я так соскучился по тебе. Безумно… А ты? — словно игнорируя все выпады своей собеседницы, постепенно пустил здоровые пальцы за её шею и резко прильнув с голодным поцелуем, тихо прошептал в губы очередное признание в любви, как спустя мгновение, получил неожиданный и сильный удар коленом прямо в пах, — А-а-ай! — тут же отпустив пленницу, сгибается пополам, уложив левую ладонь на причинное место, — Ты что творишь?! — слегка задрав голову, в муках смотрит на серьёзную драчунью.
— А нечего губёхи свои распускать! Сам обрабатывай теперь, — с психом